Все про наших деток => Приемные детки => Тема начата: Пелагеюшка от 17 Май 2013, 15:44:38
-
Форумчане, давайте поговорим о ребенке из детского дома (дома ребенка). Какой он? Каковы его основные потребности? Как можно ему помочь?
Кому-то есть что сказать личное. Кто-то (как я) принесет готовые тексты из интернета.
Поговорим?
Начну, с конференции 7я ру:
"постсиротсткое поведение
Вслед моей последней теме про "заторможенность" и аутичное поведение нашего ребенка-отказника после трех лет в дд, начала искать в нете на эту тему и набрела, на мой взгляд, на хорошую подборку на англоязычном блоге.
В моем жж уже все устали от усыновительской темы и на мои посты почти не реагируют, а я думаю, что подборка-то очень толковая, поэтому делюсь здесь.
Перевожу, немного пропуская и немного дополняя, список того, что может встречаться в поведении приемного ребенка, который провел в учреждении большую часть своей жизни.
Список призван помочь приемный родителям не отчаиваться раньше времени, быть во всеоружии и легче перенести адаптацию.
Все эти привычки и поведенческие модели называют на западе (а может и у нас, не знаю) пост-сиротским поведением POB post orphanage behaviour
На западе, первое время дома, которое в зависимости от ребенка, может длиться от пары месяцев до двух лет, призывают не ставить никаких психических диагнозов типа РАДА (расстройства привязанности), аутичного спектра, задержки психического развития, пост травматического эффекта.. Потому что все они являются просто этим самым пост-сиротским поведением. Благодаря таким неприятным и странным для нас привычкам ребенок научился выживать и жить ТАМ. Попадая в семью, окруженный родителями, у которых хватает любви и терпения помочь ребенку понять и принять правила жизни в новой нормальной обстановке, ребенок выправляется.
Но если никаких улучшений нет и нет и нет, то тогда уже говорят об органических нарушениях, ставят конкретные диагнозы и тд. [ссылка-1]
В оригинале автор попытался как-то упорядочить черты поведения и объяснить почему ребенок делает именно так. Сделать это сложно, потому что все здесь взаимосвязано, так что не судите строго.
Ребенок, привыкший к отсутствию реакции на его плач, будет
- плакать беззвучно
- не знать, как выразить чувство боли или дискомфорта
- иметь ненормально высокий болевой порог, так что вы и не будете знать, что с ребенком что-то случилось.
- истерически смеяться, когда ударился
- использовать крики как единственную эмоциональную реакцию
- кричать весь день без каких-либо видимых причин
- не звать на помощь
- не реагировать на опасность
Ребенок, которого редко брали на руки, не укачивали, не ласкали и не тетешкали, пытаясь хоть как-то унять голод по человеческому теплу, будет
- качаться туда-сюда в кроватке, иногда очень сильно
- биться головой о стены, пол и тд
- скрежетать зубами
- расцарапывать себя, часто до крови
- бить себя (в том числе как будто случайно падать и ударяться)
- кусать, жевать и сосать свои пальцы, ладони, руки и язык
- выдирать себе волосы
- лежать, стоять, сидеть часами без движения
- тупо смотреть в одну точку
- мычать и рычать, повторять однообразные звуки или фразы часами
Ребенок, которого редко или никогда не целовали и не обнимали, будет
- бояться любого прикосновения и избегать его
- деревенеть, когда его берут на руки или обнимают
- сидеть на руках как чурбачок
- пугаться сидеть на кресле-качалке
- быстро перевозбуждаться, когда его берут на руки
- не разрешать нести или держать себя лицом к себе
- превращаться в безвольную "тряпочку" на руках
- хотеть быть на ручках постоянно
- никак не реагировать на то, что кто-то берет тебя и уносит
- липнуть к родителям и пугаться при малейшем их удалении
- пытаться залезть на ручки ко всем вокруг
- не получать удовольствия от тетешканья, поцелуев и обниманий
- избегать смотреть в глаза
- никак не взаимодействовать с окружающими людьми и обстановкой
- отворачиваться от родителя во сне
- постоянно провоцировать внимание к себе в том числе отрицательными поступками
Ребенок, с которым мало занимались в учреждении, может
- не уметь держать голову, сидеть, ползать, стоять, бегать, прыгать и пр. на свой возраст
- иметь пониженный мышечный тонус
- часами вертеть пальцами у себя перед глазами
- двигать суставами (не удержусь от комментария, наш в три года умел выставить большой палец руки из сустава)
- уходить " в астрал"
- качаться на четвереньках часами
- играть со своей слюной
- хлопать не к месту в ладоши
- иметь проблемы со зрением (косоглазие, дальнезоркость, уменьшение полей зрения и тд)
- спать по 15-18 часов в день
- спать по 3-4 часа в день
- предпочитать проводить время лежа в постели
- не сообщать, что проснулся или зачем-то делать вид, что спишь
- не знать, что зубы чистят
- бояться мыться и заходить в ванную
- не чувстввать приятную телу температуру воды
- обожать мыться, требовать мытья по нескольку раз в день
Ребенок, который мало и редко играл в игрушки, будет
- бояться держать что-то в руках
- не понимать, что значит играть
- бросать игрушки
- жевать, грызть и сосать игрушки
- разрывать книги, не уметь листать страницы
- не проявлять к книгам никакого интереса
- требовать рассматривать книги весь день
- выбирать книги и игрушки для детей младшего, чем он, возраста
- привязываться к одной игрушке и отказываться играть в остальные
Ребенок, которому никогда ничего не принадлежало, может
- красть вещи
- прятать вещи в ящики, под подушку и пр.
- перевозбуждаться от любой вещи, доставшейся ему
- не играть в свои игрушки, боясь разломать или потерять их
- кричать, когда кто-то приближается к их вещам
- не уметь делиться
- отказываться делать что-то, не получая ничего взамен (будет также вступать в пререкания)
- ломать и портить свои вещи
- думать, что все вокруг принадлежит им в том числе
- думать, что если кто-то хочет помочь разобраться в игрушке, то он заберет ее
- думать, что весь мир ему должен
- хотеть носить все время одни и те же вещи
Ребенок, которого мало учили или учили не те люди, которым он доверяет, может
- не знать практически НИЧЕГО
- не уметь говорить или иметь очень бедный словарный запас
- иметь серьезное умственное отставание
- с трудом удерживать внимание и не уметь концентрироваться
- настолько перевозбуждаться от любой новой информации, что быть способными воспринимать ее только по чуть-чуть
- не уметь пользоваться ручкой, карандашами, бумагой
- быть очень чувствительными к окружающему миру
- совершенно не уметь контролировать себя на людях
- не знать об опасностях вокруг
- пытаться исследовать мир даже тогда, когда это не принято (ночью выйти из дома)
- зацикливаться на электронных приборах и домашней технике (включать-выключать свет, нажимать кнопки на пульте)
- не любить общаться и играться с ровесниками
- выбирать компанию младших по возрасту
Ребенок, проведший много времени в учреждениях с маленьким госбюджетом и недостаточным количеством персонала, может
- иметь мочеполовые инфекции
- иметь пролежни или шрамы от пролежней
- играть со своими фекалиями
- бояться попроситься в туалет или сходить в туалет
- истерически бояться горшка
- закрывать себя одеялом с головой перед сном
Ребенок, который питался однообразной пищей по часам, часто перетертой до состояния жидкости или пюре, и ребенок, которого заставляли съедать порцию как можно быстрее, будет
- бояться есть
- не усваивать пищу
- не уметь жевать и есть твердую пищу
- мало весить и иметь маленький рост
- выглядеть не на свой возраст
- с трудом переносить новую пищу и продукты
- иметь рахит и видимый недостаток витаминов
- отказываться пить и не просить попить
- не чувствовать голода и жажды
- глотать воздух (иногда специально, чтобы чувствовать сытость)
- срыгивать большое количество проглоченной пищи
- иметь аллергию ко многим продуктам
- иметь черзвычайно хрупкие кости
- не уметь самостоятельно кушать, пить из чашки, пить из трубочки
- иметь не удовлетворенный сосательный рефлекс
- плакать, когда еда появилась или когда еда закончилась
- плакать, когда кто-то другой ест или еда готовится
- пробовать есть несъедобные вещи
- бросать еду или играться с ней
- есть пока не заболит живот
- испытывать постоянное чувство голода
- прятать и красть еду
- есть еду с пола и лизать пол после этого
- постоянно беспричинно разговаривать или произносить звуки, чтобы уменьшить "раздражение" рта и губ
Ребенок, которого лечили и обследовали в детском доме, может
- иметь недолеченные хронические болячки
- иметь неправильное поставленные диагнозы
- быть диагностированными не в полной мере
- иметь увеличенные аденоиды
- иметь недолеченные тонзилиты, отиты и синуситы
- иметь проблемы со слухом и зрением
- любить лечиться, перевозбуждаться от медицинских процедур
- бояться всех медицинских продедур
- до смерти бояться людей в белых халатах
- зацикливаться на малейшей боли, постоянно указывать всем на свои синяки и царапины
- не чувствовать сильной боли
- быть невосприимчивыми к болеутоляющим и успокоительным лекарствам
Ребенок, побывавший в интернате для умственно-отсталых , может
- сильно регрессировать в своем развитии
- забыть, как разговаривать и общаться
- онанировать
- бояться темноты
- бояться оставаться одному
- начать ходить под себя
- забыть ВСЕ, что он знал ранее
Ребенок, которому никогда не предоставили возможности менять окружающую его действительность, будет
- не уметь выражать свои чувства и эмоции
- гневаться из-за пустяков
- уходить от даже самых маленьких трудностей и проблем (даже падать в обморок)
- липнуть ко всем, кто уделяет ему хоть капельку внимания
- говорить слишком тизхо и невнятно
- говорить слишком громко
- не понимать юмора
- не понимать ответов да и нет
- не понимать причины и следствия
- плакать в моменты радости и смеяться от боли
- бить себя, когда получает отказ
- бояться или не уметь просить о помощи
- красть и лгать
- повторять одну и ту же фразу или вопрос без конца
Когда ребенок жил по чужому расписанию, когда все падало с неба, когда за него всегда делали выбор, никогда не давая ему шанса в нем поучаствовать, он может
- не уметь выбирать
- бояться и злиться от любых изменений в расписании или плане
- впадать в ярость, не контролировать себя, когда что-то идет против его желаний
- писать в штаны, боясь попроситься в ванную
- бояться встать с кровати, когда проснулся
- отказываться участвовать в жизни - быть овощем
- не понимать, что такое время, скоро, нескоро, ждать
- проговарировать постоянно все события дня
- постоянно задавать вопросы, чтобы успокоить себя
- пытаться контролировать всех и все
- зацикливаться на том, что он ему легче контролировать - свои телесные функции - он писается, изображает рвоту и тд
- манипулирует родителями
- старается натравать одних членов семьи против других, получая удовольствие от контроля над ситуацией
- врет, крадет, наговаривает
- убегает
Ребенок, который понял, что в учреждении выживают только сильные и крутые, будет
- ругаться матом
- отказываться подчиняться
- не признавать авторитета родителей
- бояться спать ночью, чтобы не стать слабым
- просыпаться от малейшего шума
- предпочитать компанию младших детей
- быть агрессивным с сестрами и братьями
- демонстрировать вызывающее сексуализированное поведение
- не уметь искренне привязываться к людям
- не уметь доверять, сострадать, любить
Когда ребенок попадет домой, он может
быть счастливым, благодарным, расстроенным, испуганным, восхищенным и сердитым
Он может быть настолько уверенным, что "это" закончится, что может заморозится на месяцы и даже годы, прежде чем доверится своим родителям настолько, чтобы стать самим собой.
Он может сразу же настолько утешиться тем, что кто-то наконец-таки выбрал и полюбил его, что расцветет еще до того, как вы заберете его из учреждения.
Он может вписаться в вашу семью, как будто всегда был ее частью.
Он может противиться этому каждой клеткой своего тела.
Он может привнести в ваш дом столько радости и счастья.
А может сделать вам очень больно.
Он ПЕРЕВЕРНЕТ ваш мир.
Он заставит вас посмотреть на все другими глазами.
Он может научить вас любить и расскажет вам о любви, больше чем кто-либо другой.
Он станет вашим учителем больше, чем вы - его.
А вы..
Вы уже никогда не будете прежним."
-
и сразу же второе. О еде.
Тоже с 7я ру:
"Моя очередная попытка сделать что-то нужное и систематизировать усыновительский опыт. Я попытаюсь, опираясь на российские форумы приемных семей и на англоязычные статьи и блоги, перечислить приемы, благодаря которым ребенок сможет забыть свое приютское прошлое и, соответственно, легче преодолеть привычки и поведенческие модели, идущие с ним попятам.
Например, напишу про еду и пищевые проблемы.
Интересно читать будет только тем, кто сталкивался.
Важный момент - я изначально изхожу из соображений, что ребенок хорош, а не плох, поэтому насильственные методы (то есть все, что вызывает у ребенка плач и отказ) не считаю успешными и спорить на эту тему тоже не буду.
Все, что предлагается здесь делать, нужно делать в таком ритме, который хорошо воспринимается самим ребенком и не насилует его ни в какой мере. Один ребенок преодолеет пищевые проблемы за пару месяцев дома, другой - за годы, но на своем ребенке я знаю, что все здесь указанное работает, просто для каждого с разной скоростью. У нас, кстати, как раз медленный случай.
Давайте представим себе, как питался ребенок в детском доме и что он может думать о еде вообще.
Вот он еще совсем малыш, только родился и уже брошен. Еда для каждого малыша - это то же самое, что тепло, спокойствие, надежность. Он хочет этого постоянно, напоминая о себе криком и плачем. Приходит ли к нему еда по его требованию? Нет. Она сваливается среди пустоты, ни от куда, "с неба", в виде холодных рук, делающих механические движения. Еда льется слишком быстро, она может быть слишком горячей или уже остывшей, в зависимости от того, каким по очереди его кормят. Но она - это почти единственное, что происходит с ним в течение дня. Ребенок понимает, что он не может управлять чувством голода и своими желаниями. Он чувствует, что здесь от него ничего не зависит. Он постоянно напряжен и испытывает стресс, поэтому все кормления превращаются для него в соломинку, за которую можно ухватиться и хоть немного успокоиться. Маленький человек начинает зацикливаться на пище.
Малыш подрос. Он уже понял, что кричать бесполезно, поэтому кричал и агукал в разы меньше, чем домашние дети, а также в разы меньше сосал. Его рот словно "заморожен", мышцы не достаточно развиты, а его уже начинают приучать к кормлению с ложки и питью из чашки. Еда опять льется к нему слишком быстро. У него не хватает сил как-то контролировать этот процесс. У него не хватает времени почувствовать весь вкус и консистенцию пищи во рту. Как кормят подрощенных малышей в доме ребенка можно посмотреть, например, на этом видео с 1:10 минуты
[ссылка-1]
(Это мальчик с сайта videopassport.ru по имени Рома 2011 года рождения из московской области. Я буду следить за его судьбой и обязательно удалю видео, когда малыш окажется в семье.)
Мальчика держат, зажав его голову рукой. Он не может посмотреть на еду, поэтому отрешенно смотрит перед собой. Таким образом он не получает никакого зрительного стимула в процессе еды. Он не видит еду, не трогает ее, не успевает прочувствовать ее языком, щеками, ртом. Надо ли говорить, насколько важно, даже взрослому человеку, иметь возможность насладиться внешним видом блюда, его цветом, текстурой, ароматом. У ребенка в доме ребенка нет этого шанса. Он не видит даже ложку и не может потянуться к ней на втречу, даже этой маленькой радости действия он не познал((( История продолждается - еда появляется сама по себе, она мимолетна, она не удовлетворяет в полной мере, а лишь дразнит. Зацикливанье на еде продолжается, усугубляясь сенсорными нарушениями - недоразвитием мышц рта, языка, зрительным голодом.
Ребенок подрос и начинает кушать сам, сидя за столиком с другими детками. Он видит, что всем достается одно и то же, в одно и то же время. Это продолжается изо дня в день и заставляет его думать, что еда это то, что без вариантов и отклонений бывает у всех и всегда, повторюсь, в одно и то же время и в одинаковом объеме. Ребенок никогда не видел, что кто-то может просто перекусить, стоя у холодильника, глазея в окно. Он не знает, что можно ходить по квартире с яблоком и в это же время играть в игрушки. Еда - это только еда. Она ни с чем не совмещена. Ни с разговорами, ни с игрой. Во время еды его мозг приучается заниматься только этим процессом, он еще больше "циклится" на пище.
Дальше можно не продолжать, наверное.
В результате мы имеем ребенка, который скорее всего будет
- испытывать серьезной пищевой голод, переходящий на все сенсорные уровни - зрительный, осязательный и обонятельный
- иметь недоразвитый жевательный аппарат, слабый глотательный рефлекс, иметь "замороженный" рот
- не знать о еде ничего - откуда она берется, сколько ее может быть, всегда ли она есть и пр.
- быть зацикленным на еде.
продолжение ниже
В итоге ребенок, попадая в семью, будет либо есть очень много и безразборчиво, либо кушать чрезвычайно мало и очень избирательно, потому что его рот, глаза и нос просто не готовы к такому объему новых ощущений. Но скорее всего, через какое-то время он будет демонстрировать противоположное поведение - то так, то так. Это вообще свойственно детдомовским детям, как свойственно и любым сенсорным нарушениям. Как только такие «качели» с едой начались - это знак, что ребенку уже гораздо лучше. (подробнее о сенсорных нарушениях всех видов можно почитать в книгах о сенсорной интеграции.
На этом видео можно посмотреть, как ест недавно усыновленная из Китая девочка-отказница 27 месяцев.
[ссылка-1]
Руки и язык не понимают, как положить еду внутрь рта, язык не умеет лизать, потому что не имел возможности этому научиться. Такой ребенок будет есть хорошо только с ложки, которую ему запихивают глубоко в рот. Но продолжение детдомовского стиля кормления отсрочит "выздоровление" ребенка, ведь рот, а значит и мозг, так и не смогут удовлетворить свой накопившейся пищевой голод.
Что нужно делать, чтобы снять это вечное пищевое напряжение у приемного ребенка?
Сейчас списком пойдут советы без привязки к какому-то возрасту. Родители сами смогут выбрать, что под силу сделать их ребенку.
Повторюсь, все плавно, без гнева и насилия.
1. "разморозить" рот
ОЩУЩЕНИЯМИ (такие упражнения полезны как раз перед едой, чтобы «разогреть» рот)
- трогать (в игровой форме) рот, язык, зубы ребенка зубной щеткой, пальцем
- делать ему легкий массаж вокруг рта, для укрепления мышц
- мазать губы ребенка медом, мазать мед вокруг рта, провоцируя лизание
- поощрять ребенка есть руками!
- для более старших разлить мед по тарелке и попросить слизать его всего
- играть в пуляние ртом ледеными кубиками, замороженными клубниками
- в такие штуки [ссылка-1], или их подобие загружать неразмолотую твердую еду круглой формы(вареный горох, фасоль, чечевицу) и давать ребенку ее сосать
- даже пятилеток перевести с обычной чашки на детский поильник для проработки правильного размеренного глотания
- давать часто пить из трубочки
- даже взрослым детям один раз в день наливать молоко в детскую бутылочку с соской
- давать соску, предлагать ее переодически даже в случае повторяющихся отказов
- стараться активировать задние жевательные зубы ребенка (детдомовские дети жуют обычно резцами). методично показывать ему щеткой, пальцем, кусками еды, что можно жевать и таким способом.
- делать логопедическую артикуляционную гимнастику (в нете много всего)
РАЗГОВОРАМИ И ОБЩЕНИЕМ
В книге Эльячефф "Затаенная боль" был описан случай с мальчиком Матиасом. "Психоаналитик сказала ребенку «Тебе не хочется есть. Тебе хочется слов». Он режет пирожное ножом. И глядя на меня, смеется и прячет язык. Перед уходом он самостоятельно собирается и уносит с собой нарезанные им кусочки пирожного.Этот ребенок, который, как мне не раз говорили, страдал обжорством и в поисках съестного готов был рыться в отбросах, не попробовал очень хорошее пирожное, найденное в зале ожидания. Комментируя ему его собственные действия, я каждый раз подчеркиваю символическое и языковое богатство, с помощью которого можно выразить его действия и чувства. Он в буквальном смысле насыщается моими словами, и его желание общаться значительно сильнее, чем желание есть. В свете этого сеанса можно предположить, что если бы с ним больше говорили, то свою потребность в еде он не путал бы с жаждой общения.Так что в тех случаях, когда младенцы едят явно больше нормы, возможно, с ними нужно просто иногда разговаривать, а не совать им в рот бесчисленные рожки с питанием. "
2. "Разбить" детдомовскую схему приема пищи
- я думаю, что вначале ребенку любого возраста (даже до года) можно словами спокойно объяснить, что теперь он находится дома и дома правила приема пищи другие. И рассказать ему, как он может теперь делать. Например, я своему как мантру говорю – «ты можешь попросить попить воды, так все делают». Мой сын не чувствует жажды и не просит пить и после года дома.
- есть на улице
- перекусывать за игрой в детской комнате
- за общим столом не накладывать еду лично каждому в тарелку, а класть ее в большую емкость и ставить в центр стола, поощряя ребенка самому положить себе столько, сколько ему нужно. Желательно первое время сразу готовить побольше, потому что не только приемный ребенок, но и все остальные члены семьи от нововведения будут съедать больше обычного. Через неделю можно готовить прежнюю норму, но делить ее на две порции. Когда еда в большой емкости заканчивается, вы накладываете доп. порцию, создавая эффект «рога изобилия».
- часто предлагать попить просто воды, иногда для «успокоения» нужна обычная вода
- кормить друг друга, угощать друг друга и делиться едой, проговаривая «малыш угощает маму, как вкусноо и пр.»
- не ругать ребенка за пролитое молоко или разбросанную еду (его и без вас уже достаточно за это ругали, а эффекта нет)
- не ругать за наличие или отсутствие аппетита
- давать ребенку выбирать между обозначенными вами продуктами «ты будешь сок или компот?»
02.03.2013 20:50:50, kichinekei
3. Ознакомить ребенка с миром еды
- водить ребенка по магазинам с едой. Если ему сложно и он устраивает истерики, делать очень короткие заходы. Ребенку это нужно.
- давать ему небольшой выбор. Не просто «давай купим, что ты хочешь», а «что ты хочешь – яблок или груш».
- привлекать ребенка к приготовлению пищи
- показыватье ему, что есть в холодильнике, даже если он сам не дает понять, что ему это интересно
- устраивать вылазки в кафе, проговаривая, что происходит
- играть в застолье, чаепитие, магазин, кухню
На фоне вышеописанной «терапии» нужно периодически предлагать новую еду и новую текстуру пищи. Для ребенка-обжоры можно устроить, например «праздник» риса, арбуза, сливы и прочее. Ему понравится такое повышенное внимание к пище.
Для ребенка-неедока, наоборот, новые вкусы и продукты надо вводить незаметно, без лишнего ажиотажа. Например, можно на хлеб (обычно его дети из системы любят) намазать клубничное пюре, воткнуть в него вареные рисинки и т.д.
Если ребенок отказывается от любой твердой пищи, то можно начать со сладкого. Ну какой ребенок устоит? Например, в шоколадный крем накрошить печенья, затем сделать еще один шаг – куски печенья сделать побольше, затем – уже на целое печенье намазать шоколадный крем..
Если на фоне достаточно хорошего питания, ребенок все равно плохо растет и плохо набирает в весе, то необходимо
- сдать кровь на гемоглобин
- проверить на дисбактериоз
- проверить на переносимость глютена (сам тест очень долгий, лучше – просто опытным путем исключить глютеновые продукты, скажем, на месяц и посмотреть на результат)
- проверить на непереносимость молочного белка
- это может быть связано с гормональной системой и некоторыми заболеваниями. В крайнем случае надо обратиться к врачу."
-
О привязанности.
К сожалению, уже не помню откуда скопировала.
Итак,
"Методический материал. Рассказывается что такое привязанность, возможные виды расстройства привязанности у детей, приемы формирования привязанности и терапия расстройств.
Антонина Щепина - руководитель психолого-педагогического
департамента Школы. Кандидат психологических наук
Часть 1. О привязанности и её нарушениях Часть 2 >>
В 80-х гг. прошлого века в США и Канаде среди лиц, занимающихся проблемами устройства осиротевших детей в семьи, довольно популярным стал термин «расстройство чувства привязанности (нарушение привязанности)». Этот термин пришел из так называемой психологии привязанности - направления, разработанного Мэри Эйсворт и Джоном Боулби в середине прошлого века.
Этим явлением ученые объясняли многие трудности, возникающие в семьях, которые усыновили или взяли на воспитание в семью детей старше 3-х лет. Наиболее радикальные психоаналитики и психологи считают, что если у ребенка в раннем возрасте не сформировано чувство привязанности, то от него невозможно добиться ни ответной любви, ни нормального уровня интеллектуального и эмоционального развития. Позиция других представителей, к числу которых относятся многие российские психологи, отличается от радикальной. Здесь превалирует оптимизм и вера в потенциальные возможности растущего организма, вера в силу воспитания и обучения, вера в то, что целенаправленная работа и любовь к ребенку помогут добиться взаимной привязанности и избежать негативных последствий в развитии личности ребенка.
Мы надеемся, что этот материал поможет будущим и уже состоявшимся приемным родителям разобраться в этой проблеме.
Итак, что же такое привязанность? Чтобы понять это, приведем наиболее типичную жалобу. Родители девочки, удочеренной из детского дома, поначалу решили, что восьмилетняя девочка достаточно легко адаптировалась к новой жизни. Она была мила со всеми членами новой семьи, ласково целовала родственников при встрече и обнимала их при расставании. Однако вскоре усыновители поняли, что точно также она ведет себя и с незнакомыми людьми. Они были обеспокоены этим открытием и очень обижены тем, что дочь оказывает одинаковые знаки внимания им, ее приемным родителям, и совершенно посторонним людям. Еще одним неприятным для них моментом стало то, что девочка совершенно не расстраивается, когда родители уходят, и может легко остаться с любым мало знакомым человеком. На консультации у психолога они узнали, что у ребенка не сформировано чувство привязанности.
Почему взрослых так пугает, когда ребенок не разделяет своих и чужих и радостно называет любую женщину мамой? Охотно дает руку любому чужому взрослому на улице и готов идти с ним куда угодно? Что это значит для ребенка - чувство привязанности?
Особенно важными все эти вопросы становятся при усыновлении или взятии под опеку, когда мы имеем, с одной стороны, взрослых, которые представляют некую идеализированную картинку отношений между детьми и родителями, и, конечно же, им хочется достигнуть ее прямо сейчас. А, с другой стороны, мы имеем ребенка с прежним жизненным опытом, накладывающим определенный отпечаток на его сегодняшнее поведение, чувства, эмоции, отношения со взрослыми. И это вызывает тревогу.
Привязанность – это взаимный процесс образования эмоциональной связи между людьми, которая сохраняется неопределенное время, даже, если эти люди разделены. Взрослым нравится испытывать чувство привязанности, но они могут прожить и без него. Детям же испытывать чувство привязанности необходимо. Они не могут полноценно развиваться без чувства привязанности к взрослому, т.к. от этого зависит их чувство безопасности, их восприятие мира, их развитие. Здоровая привязанность способствует развитию у ребенка совести, логического мышления, способности контролировать эмоциональные вспышки, испытывать самоуважение, умения понимать собственные чувства и чувства других людей, а также помогает находить общий язык с другими людьми. Позитивная привязанность также помогает снизить риск задержки в развитии.
Нарушение привязанности может оказать влияние не только на социальные контакты ребенка – развитие совести, чувства собственного достоинства, способности к эмпатии (то есть способности понимать чувства других людей, сочувствовать другим), но может вносить свой вклад и в задержку эмоционального, социального, физического и умственного развития ребенка.
Чувство привязанности является важной частью жизни замещающей семьи. Развитие этого чувства может помочь детям или подросткам построить или восстановить отношения со своей кровной семьей (родителями, братьями и сестрами, бабушками и дедушками, родственниками), что очень важно для воссоединения с нею. Если же известно, что кровная семья не может или не хочет заботиться о ребенке, и ребенок должен быть усыновлен, важно развивать чувство здоровой привязанности, чтобы, во-первых, успешно справляться с последствиями расставания с кровной семьей, и, во-вторых, чтобы детство было счастливым настолько, насколько это возможно.
Формирование привязанности у детей
Чувство привязанности не является врожденным, это приобретенное качество и присуще оно не только людям. Применительно к животному миру это свойство называют «импринтинг» - запечатление. Вероятно вам доводилось слышать о том, что цыплята считают своей матерью утку, которая их высидела и которую они увидели первой, или щенята считают своей мамой кошку, которая их впервые накормила собственным молоком. Поскольку у младенца, от которого отказалась родная мать, она не запечатлелась в мозгу, а кормили его совершенно разные люди, даже не беря на руки, то у него не устанавливается постоянной связи с конкретным человеком, поэтому и говорят, что у таких детей нарушено формирование чувства привязанности (расстройство чувства привязанности).
Формирование привязанности в пределах нормы можно упрощенно описать с помощью следующего механизма: когда грудной ребенок чувствует голод, он начинает плакать, поскольку это причиняет ему дискомфорт, а иногда и физическую боль, родители понимают, что вероятнее всего ребенок голоден и кормят его. Таким же образом удовлетворяются и другие потребности ребенка: в сухих пеленках, тепле, общении. По мере удовлетворения потребностей у ребенка возникает доверие к человеку, который заботится о нем. Таким образом формируется привязанность.
Начало привязанности закладывается по мере развития у ребенка реакций на окружающих его людей. Так, около 3 месяцев у ребенка возникает «комплекс оживления» (он начинает при виде взрослого улыбаться, активно двигать руками и ногами, выражать звуками радость, тянуться к взрослому). Примерно в 6-8 месяцев ребенок начинает уверенно отличать членов семьи, которых видит часто, от чужих людей. В этом возрасте он сильно привязан к матери, может не узнать бабушек и дедушек, если редко их видит. Учится показывать родителей в ответ на вопросы «где мама?», «где папа?». В 10-12 месяцев начинается формирование речи – сначала отдельные слова, затем формируется фразовая речь. Как правило, в этом возрасте ребенок начинает говорить со слов «мама», «папа», учится называть свое имя. Потом к ним добавляются значимые глаголы «пить», «дай», «играть» и т.д. Примерно в возрасте 1,5 лет второй раз возникает страх чужих.
Формирование детско-родительской привязанности, стадии развития
- Стадия недифференцированных привязанностей (1,5 – 6 мес.) – когда младенцы выделяют мать, но успокаиваются, если их берет на руки другой взрослый. Эту стадию также называют стадией начальной ориентировки и неизбирательной адресации сигналов любому лицу – ребенок следит глазами, цепляется и улыбается любому человеку.
- Стадия специфических привязанностей (7 – 9 мес.) – для этой стадии характерно формирование и закрепление сформированной первичной привязанности к матери (ребенок протестует, если его разделяют с матерью, беспокойно ведет себя в присутствии незнакомых лиц).
- Стадия множественных привязанностей (11 – 18 мес.) - когда ребенок на основании первичной привязанности к матери начинает проявлять избирательную привязанность по отношению к другим близким людям, однако использует мать в качестве «надежной базы» для своих исследовательских действий. Это очень заметно, когда ребенок начинает ходить или ползать, т.е. становится способен к самостоятельному передвижению. Если понаблюдать за поведением ребенка в этот момент, то важно, что его движение происходит по достаточно сложной траектории, он постоянно возвращается к матери, и, если кто-то заслоняет ему мать обязательно перемещается так, чтобы видеть ее.
На рисунке показана схема движения ребенка, когда он постепенно отходит все дальше и дальше от матери, постоянно возвращаясь к ней, пытаясь, таким образом, добраться до предмета, заинтересовавшего его (1). Потом, достигнув игрушки, ребенок играет (2), но как только кто-то или что-то загораживает от него мать, он сдвигается так, чтобы видеть ее (3).
К 2 годам ребенок, как правило, четко дифференцирует своих и чужих. Узнает родственников на фото, даже, если он не видел их какое-то время. При должном уровне развития речи может рассказать, кто есть кто в семье.
При адекватном развитии и нормальной обстановке в семье готов к общению с окружающим миром, открыт для новых знакомств. С удовольствием знакомится на площадке с детьми и пытается играть с ними.
Чем же может помочь родителям знание этих возрастных норм и особенностей? Знакомясь с историей жизни ребенка, важно сопоставить возраст, в котором ребенок попадает в детское учреждение с приведенными нормами. Например, если ребенку около 9 месяцев и до этого ребенок жил в более-менее благоприятных условиях, не испытывал эмоционального отвержения со стороны матери, то очень вероятно, что попадание в детский дом явится для него сильнейшей травмой, и формирование новых привязанностей будет затруднено. С другой стороны, если ребенок попадает в детское учреждение в возрасте 1,5 – 2 месяцев и с ним там общаются постоянная нянечка или воспитатель, которые удовлетворяют основные потребности ребенка в эмоциональном контакте, то при усыновлении его в возрасте до 5-6 месяцев привыкание его к приемной семье будет достаточно простым и формирование привязанностей, вероятно, не будет значительно осложнено.
Понятно, что эти примеры являются условными, и в реальности на формирование привязанности ребенка оказывает влияние и возраст ребенка, и время его определения в детское учреждение, и условия содержания в детском доме, и особенности семейной ситуации (если он жил в семье), и особенности темперамента ребенка, и наличие каких-либо органических нарушений.
Психологические проявления и последствия нарушения привязанности
Проявления нарушения привязанности можно определить по ряду признаков.
Во-первых - устойчивое нежелание ребенка вступать в контакт с окружающими взрослыми. Ребенок не идет на контакт со взрослым, чуждается, сторонится их; на попытки погладить отталкивает руку; не смотрит в глаза, избегает взгляда глаза в глаза; не включается в предложенную игру, однако, ребенок, тем не менее, обращает внимание на взрослого, как бы «незаметно» поглядывая на него.
Во-вторых - преобладает апатичный или сниженный фон настроения с боязливостью, или настороженностью, или плаксивостью.
В-третьих – у детей в возрасте 3-5 лет может проявляться аутоагрессия (агрессия по отношению к себе – дети могут «биться» головой о стену или пол, бортики кровати, царапать себя и т.п.). При этом агрессия и аутоагрессия может быть и следствием насилия в отношении ребенка (см. далее), а также отсутствием положительного опыта построения отношений с другими людьми.
Если ребенок продолжительное время находился в ситуации, когда взрослые обращали на него внимание лишь тогда, когда он начинал плохо себя вести, и это внимание выражалось в агрессивном поведении окружающих взрослых (крик, угрозы, шлепки), он усваивает эту модель поведения и пытается привнести ее в общение с приемными родителями. Стремление обратить на себя внимание взрослого подобным образом (т.е. плохим поведением) также является одним из проявлений неадекватной привязанности. Причем, что интересно, ребенок может спровоцировать взрослого на такое поведение, которое ему, взрослому, в принципе не свойственно. Обычно описывается это следующим образом: «Этот ребенок не успокоится, пока на него не накричишь или не отшлепаешь. Я никогда до этого не использовала такие наказания в отношении своего ребенка (детей), но этот ребенок просто заставляет меня бить его. Причем в тот момент, когда я, наконец, выхожу из себя и шлепаю (кричу) на ребенка, он перестает провоцировать меня и начинает вести себя нормально».
В подобном положении важно понять, что происходит. Как правило, родители, описывая происходящее, говорят о том, что такая агрессия возникает с их стороны как бы помимо их воли и, в принципе, им не свойственна. При этом, иногда, родителям достаточно просто осознать, что происходит и научиться чувствовать момент такой провокации. У большинства людей есть те или иные способы совладания с ситуацией стресса, эти способы могут использоваться и в подобных случаях. Например: выйти из комнаты (физически выйти из ситуации), взять тайм-аут (досчитать до 10 или просто сказать ребенку, что вы сейчас не готовы с ним общаться и вернетесь к этому разговору чуть позже), кому-то помогает умыться холодной водой и т.д. Главное в этой ситуации научиться распознавать момент возникновения такой критической ситуации.
Важным является обучение ребенка распознаванию, проговариванию и адекватному выражению своих чувств, полезным в такой ситуации является использование родителем «Я-высказываний» (см. далее).
В-четвертых - «диффузная общительность», которая проявляется в отсутствии чувства дистанции со взрослыми, в желании всеми способами привлечь к себе внимание. Такое поведение часто называется «прилипчивым поведением», и наблюдается оно у большинства детей дошкольного и младшего школьного возраста – воспитанников интернатных учреждений. Они бросаются к любому новому взрослому, залезают на руки, обнимаются, называют мамой (или папой).
Кроме того, следствием нарушения привязанности у детей могут быть соматические (телесные) симптомы в виде снижения массы тела, слабости мышечного тонуса. Не секрет, что дети, воспитывающиеся в детских учреждениях, чаще всего отстают от своих сверстников из семей не только в развитии, но и в росте и весе. Причем, если раньше исследователи предлагали только улучшить питание и уход за детьми, то сейчас уже становится очевидным, что дело не только в этом. Очень часто дети, которые попадают в семью, через некоторое время, пройдя процесс адаптации, начинают неожиданно быстро прибавлять в весе и росте, что является, скорее всего, не только следствием хорошего питания, но и улучшением психологической обстановки. Конечно, не только привязанность является причиной подобных нарушений, хотя и отрицать ее значимость в данном случае было бы неверно.
Особо отметим, что указанные выше проявления нарушений привязанности носят обратимый характер и не сопровождаются значительными интеллектуальными нарушениями.
Остановимся на причинах нарушения формирования привязанности у детей из домов ребенка и детских домов.
Практически все психологи главной причиной называют депривацию в раннем возрасте. В психологической литературе под понятием депривация (от позднелатинского deprivatio - лишение) понимается психическое состояние, возникающее в результате длительного ограничения возможностей человека в удовлетворении в достаточной мере его основных психических потребностей; характеризуется выраженными отклонениями в эмоциональном и интеллектуальном развитии, нарушением социальных контактов.
Выделяются следующие условия, которые мы разделили по группам, необходимые для нормального развития ребенка, и соответственно виды депривации, возникающие при их отсутствии:
- Полнота информации об окружающем мире, получаемая по разным каналам: зрение, слух, осязание (прикосновения), обоняние - ее недостаток вызывает сенсорную (чувственную) депривацию. Этот вид депривации свойственен детям, которые с самого рождения попадают в детские учреждения, где они фактически лишены необходимых для развития стимулов – звуков, ощущений.
- Отсутствие удовлетворительных условий для обучения и приобретения различных навыков - ситуация, которая не позволяет понимать, предвосхищать и регулировать происходящее вокруг, вызывает когнитивную (познавательную) депривацию.
- Эмоциональные контакты со взрослыми, и прежде всего матерью, обеспечивающие формирование личности - их недостаточность ведет к эмоциональной депривации.
- Ограничение возможности усвоения социальных ролей, знакомства с нормами и правилами общества вызывает социальную депривацию.
Следствием депривации почти всегда является более или менее выраженная задержка в развитии речи, освоении социальных и гигиенических навыков, развитии мелкой моторики. Мелкая моторика – возможность выполнения мелких, точных движений, игр с мелкими предметами, мозаикой, рисование мелких предметов, письмо. Отставание в освоении мелких движений является значимым не только потому, что может мешать ребенку осваивать процесс письма и соответственно затруднять его обучение в школе, но и существует большое количество данных, подтверждающих связь между развитием мелкой моторики и речи. Для устранения последствий депривации необходимо не только устранение самой ситуации депривации, но специальная работа по коррекции уже возникших из-за неё проблем.
Дети, живущие в детских учреждениях, особенно те, кто с самого раннего возраста попадают в дом ребенка, сталкиваются со всеми типами описанных деприваций. В раннем возрасте они получают явно недостаточное количество информации, необходимой для развития. Например, отсутствует достаточное количество зрительных (разных по цвету и форме игрушек), кинестетических (разных по фактуре игрушек), слуховых (различных по звучанию игрушек) стимулов. В относительно благополучной семье, даже при недостатке игрушек, ребенок имеет возможность видеть различные предметы с разных точек зрения (когда его берут на руки, носят по квартире, выносят на улицу), слышит различные звуки – не только игрушек, но и посуды, телевизора, разговоров взрослых, обращенную к нему речь. Имеет возможность познакомиться с различными материалами, дотрагиваясь не только до игрушек, но и до одежды взрослого, различных предметов в квартире. Ребенок знакомится с видом человеческого лица, потому, что даже при минимальном контакте матери с ребенком в семье, мать и другие взрослые чаще берут его на руки, говорят, обращаясь к нему.
Когнитивная (интеллектуальная) депривация возникает вследствие того, что ребенок никак не может влиять на происходящее с ним, от него не зависит ничего – неважно, хочет ли он есть, спать и т.д. Воспитывающийся в семье ребенок (здесь и во всей статье при описании воспитания ребенка в семье не берутся крайние случаи пренебрежения и насилия над детьми, так как это представляет собой совершенно отдельную тему) может протестовать – отказываться (криком) есть, если он не голоден, отказываться одеваться или наоборот отказываться раздеваться. И в большинстве случаев родители учитывают реакцию ребенка, тогда как в детском учреждении, даже самом лучшем, просто физически невозможно кормить детей только тогда, когда они голодны и не отказываются есть. Именно поэтому эти дети изначально привыкают к тому, что от них ничего не зависит, и это проявляется не только на бытовом уровне – очень часто они даже не могут ответить на вопрос, хотят ли они есть, что в последующем приводит к тому, что их самоопределение в более важных вопросах сильно затруднено. На вопросы «кем ты хочешь быть» или «где ты хочешь дальше учиться» они часто отвечают - «не знаю» или «где скажут». Понятно, что в реальности у них зачастую нет возможности выбора, однако, очень часто они и не могут сделать этот выбор, даже имея такую возможность.
Эмоциональная депривация возникает вследствие недостаточной эмоциональности взрослых, общающихся с ребенком. Он не получает опыта эмоционального отклика на свое поведение – радость при встрече, недовольство, если он делает что-то не так. Таким образом, ребенок не получает возможности научиться регулировать поведение, он перестает доверять своим чувствам, ребенок начинает избегать контакта глаз. И именно этот вид депривации значительно затрудняет адаптацию ребенка, взятого в семью.
Социальная депривация возникает вследствие того, что дети не имеют возможности узнать, понять практический смысл и попробовать в игре различные социальные роли – отца, матери, бабушки, дедушки, воспитателя в детском саду, продавца в магазине, других взрослых. Дополнительную сложность вносит замкнутость системы детского учреждения. Дети значительно меньше знают об окружающем мире, чем живущие в семье.
Следующей причиной может быть нарушение взаимоотношений в семье (если ребёнок какое-то время прожил в семье). Очень важным является то, в каких условиях ребенок жил в семье, как строились его отношения с родителями, существовала ли эмоциональная привязанность в семье, или имело место отвержение, неприятие родителями ребенка. Был ли ребенок желанным или нет. Парадоксальным на первый взгляд фактом является то, что для формирования новой привязанности гораздо более благоприятной является ситуация, когда ребенок рос в семье, где существовала привязанность между родителем и ребенком. И наоборот ребенок, выросший не зная привязанности, с большим трудом способен привязаться к новым родителям. Здесь важную роль играет опыт ребенка: если ребенок имел благоприятный опыт построения отношений с взрослым человеком, он сложнее переживает момент разрыва, однако в дальнейшем ему легче построить нормальные отношения с другим значимым для него взрослым человеком.
Еще одной причиной может являться насилие, пережитое детьми (физическое, сексуальное или психологическое). Дети, пережившие насилие в семье, тем не менее, могут быть очень привязаны к своим жестоким родителям. Это объясняется в первую очередь тем, что для большинства детей, растущих в семьях, где насилие является нормой жизни, до определенного возраста (обычно такая граница приходится на ранний подростковый возраст) такие отношения являются единственно известными. Дети, которые подвергались жестокому обращению в течение многих лет и с раннего возраста, могут ожидать такого же или сходного дурного обращения в новых отношениях и могут проявлять некоторые из уже усвоенных стратегий для того, чтобы справиться с этим.
Дело в том, что большинство детей, переживающих семейное насилие, как правило, с одной стороны, настолько замыкаются в себе, что не ходят в гости и не видят других моделей семейных отношений. С другой стороны, они вынуждены неосознанно поддерживать иллюзию нормальности таких семейных отношений для сохранения своей психики. Однако, для многих из них характерно привлечение к себе негативного отношения родителей. Это еще один способ привлечения внимания – негативное внимание, это для многих единственное внимание родителей, которое они могут получить. Поэтому для них типична ложь, агрессия (в том числе аутоагрессия), воровство, демонстративное нарушение правил, принятых в доме. Самоагрессия может также для ребенка быть способом «вернуть» себя к реальности – таким образом он «выводит» себя в реальность в тех ситуациях, когда что-то (место, звук, запах, прикосновение) «возвращает» его в ситуацию насилия.
Психологическое насилие – это унижение, оскорбление, издевательства и высмеивание ребенка, являющиеся постоянными в данной семье. Это наиболее сложная в выявлении и оценке форма насилия, так как границы насилия и ненасилия в данном случае достаточно умозрительны. Однако, практика психологического консультирования показывает, что большинство детей и подростков вполне способны разделить иронию и насмешку, упреки и нотации от издевательств и унижения. Психологическое насилие опасно также тем, что это не однократное насилие, а сложившаяся модель поведения, т.е. это способ взаимоотношений в семье. Ребенок, подвергавшийся психологическому насилию(высмеиванию, унижению) в семье, не только сам был объектом такой модели поведения, но и свидетелем таких отношений в семье. Как правило, это насилие бывает направлено не только на ребенка, но и на партнера в браке.
Пренебрежение (неудовлетворение физических или эмоциональных потребностей ребенка) также бывает причиной нарушения привязанности. Пренебрежение – это хроническая неспособность родителя или лица, осуществляющего уход, обеспечить основные потребности ребенка в пище, одежде, жилье, медицинском уходе, образовании, защите и присмотре (под уходом подразумевается удовлетворение не только физических, но и эмоциональных потребностей). К пренебрежению относится также непостоянный или неправильный уход за ребёнком дома или в учреждении.
Например, двое детей 8 и 12 лет попали в приют (Томилино), потому что мать уехала к родственникам и оставила их дома. Дети были вынуждены выживать самостоятельно. Они сами добывали еду, так как никакой еды дома для них мать не оставила, воровали, попрошайничали. Сами, как могли, заботились о своем здоровье и не ходили в школу.
Довольно распространена ситуация, когда детей «забывают» забрать из детского сада или больницы. Не менее распространена ситуация, когда ребенок, даже из внешне благополучной семьи, сознательно помещается в больницу на праздники или каникулы (речь идет не об экстренных операциях). Причем родители могут настаивать на том, чтобы ребенка положили на Новый год, да еще и подержали в больнице подольше, некоторые не скрываясь говорят: «Чтобы мы могли отдохнуть».
Сильное влияние на формирование привязанности оказывает внезапное или болезненное разлучение с родителем (из-за его смерти, болезни или госпитализации и т.д.). Ситуация неожиданной разлуки является весьма болезненной для ребенка в любом возрасте. При этом, наиболее тяжелой для ребенка оказывается ситуация смерти родителя или заботящегося о ребёнке человека, особенно насильственной. Когда любой человек, а особенно ребенок, сталкивается со смертью близкого, она предстает перед ним с двух сторон: с одной стороны, человек становится свидетелем смерти близкого человека, а с другой, осознает, что он сам смертен.
Отдельно следует остановиться на ситуациях, когда ребенок является свидетелем насилия со стороны другого человека над родственником или близким ребенку человеком (насилие, убийство, самоубийство). Эти ситуации являются наиболее травматичными для детей. Помимо таких травмирующих факторов, как непосредственная угроза здоровью или жизни близкого и самого ребенка, травмирующим обстоятельством является ощущение ребенком своей беспомощности. Детям, перенесшим такую травму в большинстве случаев свойственно проявление целого ряда симптомов. Ребенок не может избавиться от воспоминаний о происшедшем, ему снятся сны о том, что произошло – навязчивое воспроизведение. Ребенок «всеми силами» (подсознательно) избегает того, что могло бы ему напомнить о неприятном событии – людей, мест, разговоров – избегание. Нарушение функционирования - сложности в установлении социальных контактов, в учебе.
Частые переезды или перемещения ребенка могут также отразиться на формировании привязанности. Почти для всех детей переезд – очень непростой период в жизни. Однако наиболее сложным этот период является для детей старше 5-6 лет. Им трудно представить, что нужно куда-то ехать, они не знают, будет там хорошо или плохо, чем будет их жизнь на новом месте отличаться от старой. На новом месте дети могут чувствовать себя потерянными, они не знают, смогут ли найти там друзей.
Риск возникновения нарушений привязанности возрастает в том случае, если перечисленные факторы имеют место в течение первых двух лет жизни ребенка, а также, когда сочетаются несколько предпосылок одновременно.
Приемным родителям не стоит рассчитывать, что ребенок сразу, попав в семью, будет демонстрировать положительную эмоциональную привязанность. В лучшем случае он будет проявлять беспокойство при вашем отсутствии или попытках отлучиться из дома. Но это не значит, что привязанность нельзя сформировать.
В завершении хочется отметить, что большинство проблем, связанных с формированием привязанности у ребенка, взятого в семью – преодолимы, и преодоление их зависит в первую очередь от родителей."
-
Продолжение:
"Часть 2. Пути преодоления нарушений привязанности, терапия
1. Формирование адекватной картины семьи.
Для ребенка важно ощущение того, что его чувства и интересы значимы для взрослых и учитываются при принятии каких-либо решений, что дети могут говорить о своих потребностях, и их потребности будут по возможности удовлетворяться. Очень важно, чтобы приемные родители были последовательны в своем поведении и отношении к ребенку.
Для того, чтобы ребенок мог лучше контролировать свое поведение необходимо помочь ему в этом: установить постоянные границы дозволенного. Важно, чтобы эти границы были, с одной стороны, доступны для понимания и выполнения ребенка, а с другой стороны, ставили рамки поведению ребенка, которое, по мнению родителей, недопустимо.
Очень важным пунктом в понимании структуры семьи являются принятые в ней правила. Эти правила могут быть глобальными, а могут быть незначительными на первый взгляд, но очень важными для данной семьи. Важно также то, чтобы правила, которые декларируются родителями, не противоречили их собственному поведению, иначе даже от маленького ребенка сложно будет добиться их выполнения. Немаловажным также является тот факт, что дети, приходящие в семью не младенцами, а хотя бы в возрасте 1-1,5 лет, вносят в семью свои правила, приобретенные ими за свою жизнь. И здесь встает вопрос о том, как принимаются правила в семье, обсуждаются они или нет, кто обычно уступает, что происходит в том случае, когда правила противоречат друг другу. Для понимания этого родителям полезно вспомнить момент создания своей семьи, ведь в тот момент встретились две семейные системы и принимались новые правила, как это происходило?
Что же это за правила? Очень часто, если попросить семейную пару написать правила своей семьи, они теряются и говорят, что правил у них нет. Возможно и такое, однако, чаще всего в любой семье есть достаточно четкие правила, просто они не всегда озвучены. Эти правила могут касаться распределения обязанностей и ответственности в семье, бытовых аспектах, отношений к родственникам и т.д. Например, как решаются спорные вопросы в воспитании детей? Родители спорят, кричат и доказывают свою правоту? Или всегда последнее слово за отцом, а может быть за матерью? А может быть все решения в семье должны быть одобрены бабушкой? Это важно понять для себя и оговорить до появления ребенка в семье, независимо от того, кровный он или приемный.
Если мама не разрешает есть мороженое, пойду к папе, он все разрешает. Мама просит убрать игрушки – пойду, пожалуюсь бабушке, она и меня пожалеет и маму отругает, скажет, чтобы она на себя смотрела.
Дети очень хорошо пользуются такого типа разногласиями в семье и, таким образом, учатся манипуляциям вместо способности построения нормальных отношений.
Для того, чтобы ребенок научился осознавать последствия своих поступков, важно не наказывать его за проступки, а по возможности стремиться сделать так, чтобы он на себе почувствовал их последствия. Например, если ребенок не хочет убирать игрушки (понятно, что имеется в виду ситуация, когда ребенок способен это сделать, но не делает сознательно), наказание (например, поставить в угол) не будет естественным последствием действий ребенка. А естественным в данном случае будет то, что вы не успеете сделать что-то, что ребенок очень любит – например, почитать перед сном или еще что-то из-за того, что вам пришлось убирать за ним игрушки, наводить порядок.
С этой точки зрения большинство родителей неправильно ведут себя в ситуации, когда ребенок что-то проливает, роняет еду и т.п. Что пытается сделать в такой ситуации маленький ребенок? Он пытается убрать последствия своего поступка – чем-то вытереть, прикрыть, в меру своих возможностей. Что делают в этой ситуации большинство родителей? Они говорят (или кричат) ребенку: «Не трогай, я сама уберу» и убирают. В результате ребенок вместо того, чтобы учиться отвечать за свои поступки, учится тому, что нужно замереть и предоставить маме возможность что-то с этим сделать. Более правильным для дальнейшего развития ребенка, для формирования у него адекватного отношения к родителям, а в дальнейшем и к миру, было бы помочь ребенку справиться с последствиями его поведения (то есть в предложенном примере – убрать разлитую еду вместе с ним). Главное, предупреждая ребенка о последствиях его поведения, быть с ним честным и действительно выполнять свои обещания. Если вы сказали, что все неубранные игрушки будете выкидывать, их нужно именно выкинуть, а не спрятать, дети очень хорошо чувствуют фальшь. Поэтому подумайте, готовы ли вы выполнить то о чем говорите? Если вы запретите ребенку в качестве наказания смотреть мультики и играть на компьютере, а вам нужно доделать срочную работу, уверены ли вы, что сможете закончить работу, что ребенок не будет просить вас поиграть с ним?
Еще один важный момент для наказания ребенка – реалистичность названного времени. Наказать ребенка в возрасте 1 – 2 лет на неделю лишением чего-то бессмысленно. Он забудет через час, за что его наказали, и не осознает, что такое неделя и какова ее продолжительность.
Для выражения своих чувств и для обучения ребенка способам их адекватного (приемлемого) выражения можно использовать различные способы, например «Я-высказывания». Важнейшим умением в общении является непосредственность. Мы не приучены высказывать свои чувства, особенно гнев и раздражение и поэтому мы их подавляем, вместо того, чтобы выразить их, когда они возникают. Предлагаемая техника позволяет сделать это корректно. Она включают описание чувств говорящего, описание конкретного поведения, которое вызвало эти чувства, и информацию о том, что по мнению говорящего, можно в этой ситуации предпринять.
Схема Я-высказывания имеет следующий вид:
- Я чувствую …(эмоция), когда ты …(поведение), и я хочу …(описание действия).
- Я волнуюсь, когда ты приходишь поздно домой, и я хочу, чтобы ты предупреждал меня о том, что задержишься.
(В ситуации когда подросток пришел домой позже, чем обещал. Вместо крика: «Где ты шлялся?»)
Эта простая формула помогает выразить свои чувства. Посредством Я-высказывания, вы сообщаете человеку, что вы чувствуете или думаете по поводу некоторой проблемы, и подчеркиваете тот факт, что вы говорите, в первую очередь, о своих чувствах. Кроме того, вы сообщаете, что вы задеты и хотите, чтобы тот, к кому вы обращаетесь, изменил свое поведение определенным образом. Поскольку эти высказывания не нацелены на то, чтобы обвинить или дискредитировать другого, то велика вероятность того, что вас нормально выслушают и нормально ответят вам.
Каждому человеку хочется быть услышанным и понятым. Дети также хотят, чтобы их выслушали и поняли. Сопереживание – это способность распознать, что происходит с другим человеком, и высказать ему свое понимание. Важно осознать, что одного понимания недостаточно, необходимо суметь донести свое понимание до другого человека.
Чтобы научиться выражать сопереживание, можно использовать следующие формулы:
- Звучит так, как будто ты …(чувства), потому что …(содержание).
- Ты выглядишь …(чувства), потому что …(содержание).
- Может ты …(чувства), из-за …(содержание)?
- Похоже, что ты … (чувства), из-за …(содержание)?
Для ребенка из детского учреждения очень полезно увидеть, что кроме тех отношений, с моделью которых он знаком (далеко не всегда позитивных), существуют и другие модели отношений. Для этого ему важно видеть отношения между родителями (проявления заботы, привязанности). Если в семье есть другие дети, это огромный резерв для ребенка усыновленного или взятого под опеку – ведь дети гораздо легче понимают и узнают что-либо, глядя на своих сверстников; отношения с другими родственниками – бабушками, дедушками, двоюродными братьями и сестрами.
2. Формирование доверия к миру.
Для многих детей, взятых из детских учреждений, сложно установить доверительные отношения со взрослыми в приемной семье. И очень важно помочь ребенку в установлении таких отношений (в основном речь пойдет о детях, взятых в семью после 4-5 лет, однако ряд рекомендации применим и к более младшим детям).
Основные моменты поведения, которые помогают формированию положительных взаимоотношений между взрослым и ребенком:
всегда говорить с ребенком спокойно, с нежными интонациями;
всегда смотреть ребенку в глаза, а если он отворачивается, попробовать придержать так, чтобы взгляд был направлен на вас;
всегда удовлетворять нужды ребенка, а если это невозможно, спокойно объяснить, почему;
всегда подходить к ребенку, когда он плачет, выяснять причину.
Привязанность развивается при помощи прикосновений, взгляда глаза в глаза, совместных движений, разговора, взаимодействия, совместных игр и еды.
Ребенку необходимо время, чтобы понять чего можно ожидать от взрослых и выработать способы позитивного взаимодействия с ними.
Попадая в семью, ребенок испытывает потребность в информации:
кто эти люди, с которыми я теперь буду жить;
что я могу ожидать от них;
смогу ли я встретиться с теми, с кем я жил раньше;
кто будет принимать решения о моем будущем.
Ребенок может нуждаться в получении разрешения на выражение чувств. Очень часто дети, не имея опыта позитивного отношения со взрослыми, не умеют выражать свои чувства. Например, их опыт «говорит» им, что когда злишься – нужно ударить. Этот способ выражения злости не приветствуется в большинстве семей, и детям запрещают вести себя так, однако, при этом не всегда предлагают другие способы выражения чувств.
Ребенку важно знать, даже, если он не спрашивает об этом, что он вполне может испытывать сильные чувства, связанные со своим прошлом: грусть, гнев, стыд и т.д. Важно также показать ему, что делать с этими чувствами:
ты можешь рассказать маме о том что тебя беспокоит;
ты можешь нарисовать это чувство, а затем сделать с ним то, что хочешь – порвать рисунок, например;
если ты злишься, можно порвать лист бумаги (еще для этого можно нарисовать специальный «лист гнева» - изображение злости);
можно побить подушку или боксерскую грушу (очень хорошая игрушка для выражения негативных эмоций);
можно плакать, если грустно и т.д.
В восстановлении доверия большую роль играет телесный контакт между взрослым и ребенком. Многие дети, попавшие в семью из детских домов, сами стремятся к интенсивному телесному контакту со взрослым: любят посидеть на коленях, просят (даже достаточно большие дети), чтобы их носили на руках, укачивали. И это очень хорошо, хотя многих родителей такой чрезмерный телесный контакт может настораживать, особенно в ситуации, когда родитель сам не очень стремится к нему. Со временем интенсивность таких контактов снижается, ребенок как бы «насыщается», восполняя то, что недополучил в детстве.
Однако, есть достаточно большая категория детей из детских домов, которые не стремятся к таким контактам, а некоторые даже опасаются их, отстраняясь от взрослого и вздрагивая от прикосновений. Вероятно эти дети имеют негативный опыт общения со взрослыми – часто это бывает следствием пережитого физического или сексуального насилия.
Не стоит слишком давить на ребенка, навязывая ему телесный контакт, однако, можно предложить некоторые игры, направленные на развитие этого контакта. Например:
Игры с ручками, пальчиками, ножками: ладушки, сорока-сорока, пальчик-мальчик, «Где же наши глазки, ушки (и другие части тела)?»
Игры с лицом: прятки (закрывается лицо платком, руками), затем открывается со смехом: «Вот она, Катя (мама, папа); надувание щек (взрослый надувает щеки, ребенок руками нажимает на них, чтобы они лопнули); кнопочки (взрослый не сильно нажимает на носик, ухо, палец ребенка, издавая при этом разные звуки «би-би, динь-динь» и др.); раскрашивание друг другу лица, гримасничание с преувеличенным выражением лица, чтобы рассмешить ребенка или чтобы он угадал, какое чувство вы изображаете.
Колыбельная: взрослый качает ребенка на руках, напевая песенку и вставляя в слова имя ребенка; родитель качает ребенка, передавая его в руки другому родителю.
Игра «Крем»: намажьте кремом свой нос и коснитесь носом щеки ребенка, пусть ребенок «вернет» крем, коснувшись щекой вашего лица. Можно мазать кремом какую-то часть тела, лица ребенка.
Игры с мыльной пеной во время купания, умывания: передавайте пену из рук в руки, делайте «бороду», «погоны», «корону» и т.п.
Можно использовать любые виды деятельности для телесного контакта: расчесывание волос ребенку; во время кормления из бутылочки или чашки-непроливайки смотрите в глаза ребенку, улыбайтесь, разговаривайте с ним; кормите друг друга; в свободные минуты садитесь или ложитесь в обнимку, читая книгу или смотря телевизор;
Игры с ребенком в парикмахера, косметолога, с куклами, изображая нежный уход, кормление, укладывание спать, говорите о разных чувствах и эмоциях;
Пойте песни, танцуйте вместе с ребенком, играйте в щекотки, догонялки, играйте в знакомые сказки.
Кроме того, можно предложить ряд игр и способов взаимодействия с ребенком, направленных на формирование у него чувства принадлежности к семье. Во время совместных прогулок устраивайте перебежки, чтобы ребенок прыгал, скакал на одной ножке от одного взрослого к другому, и каждый взрослый будет его встречать; прятки, в которых один из взрослых прячется вместе с ребенком. Постоянно давайте ребенку понять, что он часть семьи. Например, говорите «Ты смеешься также, как папа», почаще употребляйте такие слова «наш сынок (дочка), наша семья, мы твои родители».
Празднуйте не только дни рождения, но и день усыновления.
Покупая что-то ребенку, купите такую же, как у мамы (папы) вещь.
И еще один совет, эффективность которого проверена во многих приемных семьях: сделайте «Книгу (альбом) жизни» ребенка и вместе с ним постоянно ее пополняйте. Вначале это будут фотографии из детского учреждения, в котором находился ребенок и все фотографии, связанные с усыновлением, продолжением будут рассказы и фотографии из совместной домашней жизни.
3. Консультация специалистов (невропатолога, психолога).
Чем могут помочь специалисты в данном случае? С одной стороны они, конечно же, не научат ребенка любить вас, не подгонят его под существующие у вас представления об идеальном ребенке, не сделают его таким, каким вам, возможно, хотелось бы его видеть. С другой стороны, невропатолог может помочь разделить проблемы, связанные с адаптацией ребенка в семье, с формированием привязанности, от проблем связанных с повышенной возбудимостью, например. На что важно обратить внимание, выбирая врача (особенно, невропатолога) для ребенка? Важно, чтобы врач имел возможность узнать историю развития ребенка, имел время на то, чтобы поговорить с вами о том, что беспокоит вас, мог потратить на общение, осмотр ребенка не 3-5 минут (как это обычно бывает в поликлинике), а значительно больше. За 3-5 минут врач не сможет адекватно оценить проблемы ребенка, оценить адекватность ваших представлений об этих проблемах, он должен иметь возможность поиграть или поговорить с ребенком некоторое время, чтобы он смог увидеть реальную картину. Хорошо, если вы можете пригласить специалиста домой, в привычной обстановке ребенок будет вести себя более естественно.
Психолог может оценить уровень развития ребенка, предположить, какие проблемы в поведении и развитии ребенка связаны с депривацией, например, может предложить пути решения этих проблем, которые могут включать (но не обязательно) дальнейшие занятия с ребенком, может помочь вам выстроить вашу линию поведения в отношениях с ребенком.
4. Игротерапия (проигрывание различных ситуаций с игрушками).
Этот метод подходит для решения не только проблем, о которых идет речь в статье, но и многих других. Для детей до 8-10 лет, а иногда и для более старших детей, этот метод хорош тем, что он, с одной стороны, позволяет им «проигрывать» темы, волнующие их, в безопасной форме, а, с другой стороны, позволяет взрослому подсказать им решение проблемы, которое возможно они не видят сами. Основу метода составляет идея о том, что ребенок, играя какие-то роли в играх, в том числе в играх с игрушками, проецирует свои страхи, проблемы, да и представления об окружающем мире в целом, на тот персонаж, которого играет.
Важно: не навязывать ребенку каких-либо игровых ситуаций, не сажать его перед собой с инструкцией: «давай-ка мы с тобой поиграем в …». Если ребенок уже играет во что-то и зовет вас присоединиться (в качестве действующих лиц совершенно не обязательно должны выступать куклы или мягкие игрушки, это вполне могут быть машинки или кубики), вы можете, постепенно влияя на сюжет игры, в том случае, если ребенок не возражает против этого, повернуть его в сторону тех проблем, которые волнуют вас.
Хорошим приемом, чтобы понять, как ребенок воспринимает ситуацию – является смена ролей. То есть, после того как ребенок говорит какую-либо реплику из одной роли, обращаясь к вашему персонажу, вы меняетесь игрушками (это важно!) и спрашиваете, как, по его мнению, ответит другой персонаж.
Еще один хороший прием в «проигрывании ситуаций» - это «отзеркаливание», возвращение ребенку его фразы. Это можно использовать в тех случаях, когда вы не совсем понимаете, что хочет сказать ребенок, почему он воспринимает ситуацию именно так. В данном случае важным моментом является то, что фраза, которую вы «возвращаете» ребенку, не должна быть вопросом, она остается утверждением.
Например:
Ребенок: Ежику грустно, он плачет.
Взрослый: Ежик плачет.
Р: Да, он плачет, потому что он боится.
В: Ежик боится.
Р: Ежик боится, что его мама, вот она (дает игрушку взрослому) уйдет и оставит его одного. Он говорит: «Мама, не уходи».
В: А что отвечает мама? Давай теперь я побуду ежиком, а ты мамой (меняется игрушками с ребенком).
В: Мама, не уходи.
Р: Ну что ты малыш, я не уйду …
Далее можно опять поменяться игрушками и продолжить игру.
Не стоит пугаться того, что ребенок может по несколько раз проигрывать одни и те же не очень приятные для взрослого ситуации, таким образом, дети справляются со многими волнующими их темами. Важно только, чтобы эти игры менялись со временем, приобретая более благоприятное завершение.
5. Арттерапия (рисуночная терапия).
Этот еще один универсальный метод, который позволяет обсуждать с ребенком многие проблемные темы. Стоит остановиться на нескольких моментах.
Так же как и в играх, важно обращать внимание на то, меняется ли сюжет и способ выражения проблемных тем. Не является ли это рисование механическим, навязчивым повторением проблемной ситуации. Причем изменение может сначала быть не слишком явным – это может быть изменение в размерах персонажей, в цветовой гамме и т.д. Важным критерием является изменение цвета рисунка от более темных к более светлым, размеров персонажей – появление доминирования позитивного персонажа.
Полезным является составление рассказов по рисункам, сделанным ребенком. Что здесь происходило? Кто это? Какой он? Что было дальше? Что (кто) тебе нравится на рисунке? Если речь идет о каком-либо отрицательном персонаже – как можно с ним справиться? Как можно ему помочь? Что можно сделать, чтобы ему стало лучше? Что сделать, чтобы он стал лучше?
Можно использовать метод рисования историй – в виде, например, «Комиксов». Ребенку предлагается лист бумаги, разделенный на небольшие квадратики, в них, совместно с ребенком, изображается та или иная волнующая его ситуация. Для изображения используются схематические рисунки (которые при желании могут дорисовываться ребенком до более полных картинок) и небольшие подписи. Важной также является положительная динамика в данной истории.
6. Сказкотерапия (сочинение терапевтических историй)
Рассказы, а в особенности сказки, всегда были самым эффективным средством общения с детьми. Сказки передавались и передаются из поколения в поколение на протяжении многих веков. В сказках поднимаются важные для детского мировоззрения проблемы. Например, в «Золушке» – соперничество между сестрами; в сказке о «Гензеле и Гретель» – боязнь быть покинутым; в «Мальчик с пальчик» - проблема беззащитности; «Каждый должен быть кому-нибудь нужен» Е.Г. Каргановой (мультфильм «Без этого нельзя» Союзмультфильм 1971г.) – о необходимости привязанности и т.д. В сказках рассказывается о том, что есть добро и зло, о противостоянии между ними, о страхах и несправедливости, но главное – в них показывается возможность справиться, казалось бы, с безвыходными ситуациями.
Сказки позволяют ребенку в комфортном виде воспринять свои трудности и научиться бороться с ними действенным способом. Важно то, что сказки воспринимаются ребенком гораздо лучше, чем просто разговор на беспокоящую их тему, поскольку не являются нотацией, детей ни в чем не обвиняют, не заставляют говорить о своих проблемах.
Аналогично арттерапии и игротерапии сказкотерапия является достаточно универсальным методом и может использоваться не только при нарушениях формирования привязанности.
Этапы сочинения истории:
a) Обдумайте проблему, которая беспокоит ребенка, постарайтесь понять, как воспринимает проблемную ситуацию ваш ребенок.
b) Сформулируйте основную проблему рассказа. Какие мысли вы хотели бы донести до ребенка? Какие практические шаги, решения Вы хотите предложить ребенку?
c) Рассказ следует начинать с описания героя или героини, у которых были бы сходные проблемы. Чтобы Вашему ребенку было проще идентифицироваться с персонажем истории нужно постараться сделать его максимально похожим на ребенка – желательно дать ему (ей) имя, похожее или, хотя бы, начинающееся на ту же букву, ему должно быть столько же лет, сколько ребенку, он может внешне напоминать ребенка, иметь столько же братьев и сестер, жить в таком же доме и т.д.
d) Не забудьте упомянуть о достоинствах ребенка, сильных сторонах его характера, качествах и талантах.
e) После описания героя рассказа можно сразу переходить к основной проблеме, которую вы хотели бы осветить в рассказе.
f) Внимательно следите за ребенком, когда вы рассказываете. Если ребенку скучно, то вероятно вы не угадали, что беспокоит ребенка. Если вы затрудняетесь в выборе дальнейшего направления рассказа, вы можете спросить у ребенка: «Как ты думаешь, что было дальше?», «Что он сделала?» и т.д. Вероятнее всего ребенок подскажет вам, куда двигаться дальше.
g) Если ребенок задает вопросы или комментирует ваш рассказ – это с одной стороны очень хороший признак, значит, вы «задели» его своим рассказом, угадали, что его беспокоит, с другой стороны это подсказка для вас, о чем еще он хотел бы услышать – не оставляйте эти комментарии без внимания.
h) Если вы точно не знаете, что беспокоит ребенка в какой-то ситуации, попробуйте описать ситуацию и спросить ребенка, что было дальше, что расстроило героя и т.д.
i) Учитывайте уровень развития ребенка – не усложняйте рассказ, не затягивайте его, если ребенку трудно удержать внимание продолжительное время.
6. Чем можно помочь ребенку в ситуации переезда. Необходимость переезда может, как уже отмечалось выше, вызвать серьезные эмоциональные проблемы у ребенка. Особенно это может оказаться важным для детей из детских домов, так как за свою недолгую жизнь им неоднократно приходилось переезжать с места на место, причем их согласия никто не спрашивал. Сопровождающих также, как правило, не беспокоит, как ребенок отнесется к переезду. Именно поэтому таких детей следует особенно внимательно готовить к смене места проживания. Приведем несколько рекомендаций:
Позвольте ребенку задавать вопросы, будьте готовы ответить на них.
Постарайтесь помочь ребенку узнать как можно больше о новом месте.
Заранее расскажите ему о новом месте жительства, по возможности покажите фотографии.
Позвольте ему упаковать свои вещи, подписать коробки, чтобы можно было легко найти вещи.
Позвольте ему оставить любимую игрушку (или книжку), чтобы взять ее с собой в дорогу.
Разрешите ему принять участие в выборе мебели и (или) каких-то еще вещей для его комнаты и нового места жительства в целом.
Некоторые признаки сформированности привязанности у ребенка
Обычно, прожив с ребенком какое-то время, взрослые перестают замечать, происходят ли какие-то изменения с ребенком, у некоторых даже опускаются руки от того, что им кажется, что усилия затрачены впустую. Поэтому мы хотим перечислить некоторые признаки, которые помогут судить о сформированности привязанности у ребенка:
ребенок отвечает улыбкой на улыбку,
не боится смотреть в глаза и отвечает взглядом,
стремится быть ближе ко взрослому, особенно когда страшно или больно, использует родителей как «надежную пристань»,
принимает утешения родителей,
испытывает соответствующую возрасту тревогу при расставании с родителями,
играет, взаимодействуя с родителями,
испытывает соответствующую возрасту боязнь незнакомых людей,
принимает советы и указания родителей.
В процессе адаптации ребенка в семье он проходит и разные стадии привязанности к родителям. И если на первой стадии ребенок, оказавшись в семье, боится потерять родителей, потерять то чувство стабильности, которое у него возникает, и демонстрирует (а скорее всего и испытывает) привязанность к родителям, то как только это первое время, этот так называемый «медовый месяц» заканчивается, ребенок начинает вести себя более естественно, и тут начинают проявляться все те проблемы, в том числе и в формировании привязанности, которые у него есть. Еще раз повторим, что ребенок из семьи, ребенок, имевший опыт построения более-менее нормальных отношений со своими родителями, быстрее и легче сможет привязаться к новым родителям. И наоборот, ребенок, не имевший такого опыта, ребенок, проживший длительное время в детском учреждении, где не было человека, который проявлял бы к нему постоянное внимание, будет испытывать значительно большие сложности при построении отношений со своими новыми родителями.
Следует быть готовым к тому, что ребенок, взятый в семью в возрасте 3-х лет и старше, может проявить значительный регресс в поведении (поведение свойственное более младшему возрасту). Таким образом он пытается пройти в своем развитии «пропущенные стадии» - он может утратить навыки, связанные с туалетом, просить пить из бутылочки, просить, чтобы его укачивали на руках, стремясь неосознанно восполнить тот этап в отношениях с матерью, который он упустил. Или наоборот, ребенок может начать избегать любого телесного контакта, особенно в том случае, когда он имел негативный опыт в отношениях со взрослыми.
В формировании привязанности, восстановлении базового доверия, утраченного детьми из детских учреждений, важна последовательность подходов родителей. Если к ребенку, когда он ночью заплачет один раз подошли, а на следующий раз, решив, что он уже большой, не стали подходить – это породит только еще большее недоверие к миру. Не так уж важно в конечном итоге, чьими рекомендациями руководствуются родители (если они, конечно, не противоречат здравому смыслу) – Б. Спока, Серз, популярных журналов, опыта бабушек – важна последовательность и уверенность в том, что вы ведете себя правильно. Не менее важна и согласованность в действиях и подходах к воспитанию родителей. Если что-то нельзя, то это нельзя независимо от того, кто в данный момент рядом с ребенком.
Детям очень важно иметь возможность структурировать свои отношения с окружающим миром и достаточно четкие и понятные правила, устанавливаемые родителями, им в этом помогают. И еще раз, возвращаясь к теме семейных правил, необходимо сформулировать некое метаправило – «как принимаются в семье решения, связанные с воспитанием и развитием ребенка». Это не обязательно должно быть универсальное правило на все случаи жизни – во многих семьях, например, «разделены сферы влияния» – вопросы лечения, воспитания и повседневных проблем решаются мамой, а выбор учебного заведения и другие вопросы, связанные с образованием, решаются папой. Или «все решения принимаются совместно, но не оспариваются при ребенке». Такое метаправило может быть сформулировано по-разному, но для появления у ребенка ощущения стабильности нежелательно, чтобы ребенок усваивал схему «мама не разрешила – пойду к папе, папа не разрешает – пойду к маме».
Еще один вопрос, который возникает в связи с обсуждением темы формирования привязанности, если взят в семью ребенок от года и до 6-7 лет. Отдавать ли ребенка в детский сад? На этот вопрос нет универсального ответа. Ответ зависит от множества факторов:
Опыт самих родителей, их воспоминания о детском саде.
Есть ли возможность у мамы самой сидеть с ребенком (как материальная, так и психологическая)?
Насколько для самого ребенка необходимо общество сверстников?
Может ли мама обеспечить занятия необходимые для развития ребенка?
В любом случае нежелательно отдавать ребенка в детский сад сразу после принятия его в семью, также как и нежелательно сразу же появление няни. Желательно, чтобы какое-то время ребенок провел дома, с родителями, чтобы он привык к дому, привык к родителям. И, если и не привязался к ним, то хотя бы понял, что это его дом, его семьи, что его не отдадут «насовсем». Сколько уйдет на это времени - очень индивидуально для каждой семьи и для каждого ребенка. Это зависит и от характерологических особенностей ребенка, от его возраста, от опыта пребывания в детском учреждении, от эмоциональности приемных родителей, их умения и способности адекватно проявлять свои чувства. Если в семье есть дети, которые ходят в сад или школу - это может помочь приемному ребенку понять, что они уходят туда не навсегда, что их всегда забирают, что родители рады их видеть.
В завершении хочется отметить, что большинство проблем, связанных с формированием привязанности у ребенка, взятого в семью – преодолимы, и преодоление их зависит в первую очередь от родителей.
Антонина Щепина"
Нашла откуда: innewfamily народ ру
-
Мамочка не держала меня на руках. Я была маленькой, худенькой, но очень юркой девочкой, и она все время боялась меня уронить. Когда она меня кормила, то пристёгивала к стулу. Когда купала, то сажала в огромный надувной круг. На прогулках мамочка крепко затягивала ремень коляски. На ночь она укладывала меня в кровать с высокими стенками. Она никогда не обнимала меня, не кружила на руках, не укачивала. Иногда, когда я плакала, она брала меня на колени, но я чувствовала, что под шёлковой одеждой она натянута, как струна, и сползала с её колен.
Мне не давали мороженого, потому что мамочка считала, что в нем холодные микробы. Хот доги и гамбургеры были под запретом, потому что в них тоже были микробы, только разогретые. Когда мы заходили в общественный туалет, она держала меня над унитазом на руках, спасая от вездесущих микробов
Она не выносила грязи и всякий раз, когда мне было плохо, надевала розовые резиновые перчатки, убирала за мной, а затем завязывала грязные перчатки в отдельный пакет и выбрасывала с остальным мусором.
"Девочка-находка" Жаклин Уилсон (книгу легко можно найти в сети)
Это печальная книга. Но все-таки позитивная. О любви и о надежде.
-
О генах. Автора этой статьи указать, к сожалению, не могу, не сохранила, как и источник, с которого скопировала.
Наследство с секретом
Самое главное в жизни не от наследственности зависит!
Дурная наследственность — одна из самых мрачных и одновременно самых популярных страшилок, связанных с усыновлением. Наверное, боязнь столкнуться с "плохими" генами спрятана на дне каждой родительской души. Разумеется, страхи приёмных родителей возникают не на пустом месте, ведь ребёнок действительно был зачат и рождён другими людьми, и что это были за люди — новые родители либо не знают, либо "лучше бы не знали", поскольку образ их жизни может быть ох как далёк от представлений.
Плохая наследственность — это, в сущности, универсальный способ объяснения любых трудностей, возникающих в процессе воспитания приёмного ребёнка. Это объяснение — самое распространённое... и самое опасное. Диагностируя пресловутую "наследственность", мы ставим крест на дальнейшем развитии ребёнка, на его способности меняться — и на наших с ним отношениях. "Наследственность" не даёт шанса ни ребёнку, ни родителям, она заставляет опускать руки и отчаиваться, а не решать проблемы. Она словно отметает, обесценивает всё то, что было прожито и пережито вместе.
Популярность "генной философии" легко объяснима. С одной стороны, над цепочками ДНК бьются светлейшие умы человечества. Генетика — серьёзная наука, это известно и школьнику. С другой, наши бабушки и без всяких учёных были прекрасно осведомлены о том, что от осинки не родятся апельсинки. Словом, как ни поверни, а от генов не отмахнёшься. Давайте не будем отмахиваться, а попробуем разобраться.
"Наследственность" — это то, что в буквальном смысле досталось нам в наследство от родителей и других предков. При этом даже ребёнок знает (из сказки), что наследство наследству рознь: можно получить добротную мельницу или осла, полезного во всех отношениях, а можно — облезлого кота. Остаётся лишь удивляться, отчего это одному щедрой горстью отсыпано здоровья, красоты, таланта, тогда как на другом предки и природа явно сэкономили. Одновременно, как мы помним с детства, кот тоже может оказаться неплохим приобретением — так что неизвестно, кому повезло больше. Достаточно сравнить судьбу красивой, яркой и талантливой, но очень несчастной Мэрилин Монро с судьбой какой-нибудь "серой мышки", прожившей долгую и счастливую жизнь в окружении близких и любящих людей.
Получается, что "наследство" — это лишь шанс, "стартовый капитал" нашей жизни. И очень многое зависит от того, как этим капиталом распорядится наша судьба, сможем ли мы его приумножить или пустим на ветер. Здесь работает классическое сочетание предопределения и свободы воли. Например, цвет волос человека задан генами, но будут ли чистые, красиво подстриженные волосы радовать глаз, или они будут мотаться противными грязными патлами, зависит только от обстоятельств и действий самого человека. Рост — высокий, средний или низкий — заложен в генах, но если ребёнка плохо кормить, то он не наберёт и того, на что был способен от природы.
Есть очень известная молитва, которой много веков. В ней просят Бога помочь изменить то, что можно изменить, принять то, что изменить нельзя, и дать мудрость, чтобы отличить одно от другого. Собственно, это и есть универсальная формула отношения к генам. Лучше не скажешь.
Хорошо темперированный скандал
Взять, к примеру, темперамент — особенность нервной системы, во многом обусловленную генетически. Тут, сколько ни бейся над воспитанием ребёнка, но вспыльчивый как порох и стремительный в мыслях и действиях холерик никогда не превратится в основательного тугодума-флегматика. Робкий меланхолик не станет общительным неунывающим сангвиником. Темперамент не выбирают — с ним рождаются и живут. Каждый тип темперамента имеет свои особенности, свои плюсы и минусы, и каждый из темпераментов позволяет своему обладателю найти уникальное место в жизни. Трудности начинаются тогда, когда темперамент ребёнка оказывается неприемлем для родителя: для мамы-холерика может стать пыткой процедура утренних сборов её сына-флегматика, а для папы-меланхолика — прогулка в парке с беспрестанно болтающей и дёргающей его дочкой-сангвиником.
Несмотря на то что темперамент задан изначально, на его изменение иной раз тратится невероятное количество нервов и педагогических усилий. Это не только утомительно для родителей, но и мучительно для ребёнка, слышащего с утра до ночи "Быстрее!", или "Угомонись наконец!", или "Будь смелей!". Причём говорит не кто-нибудь, а самый близкий, самый важный человек — мама или папа. Да если ещё недавно обретённые... И таким злым-презлым голосом. Только поставьте себя на его место! Естественно, ребёнок, будучи не в силах изменить себя, не в силах переделать собственный темперамент, впадает в стресс, а дальше происходит... что? Очень просто — проявления темперамента усиливаются. Копуша зависает окончательно, торопыга становится ещё более дёрганным, робкий пугается просто насмерть... Родитель заходится в гневе: ребёнок просто издевается, не иначе! Тот пугается ещё больше... И так по спирали.
В тяжёлых случаях, когда темпераменты у взрослого и ребёнка выражены очень ярко, последствия могут быть весьма плачевными. Флегматика могут посчитать слабоумным, холерика — довести вечными замечаниями и одёргиваниями до агрессии и потом уже невзлюбить "за дело", меланхолику внушить чувство полнейшей ненужности и отверженности. Вот что бывает, если в борьбе с генами попытаться изменить то, что следует принять.
Нельзя относиться к генетически заложенным проявлениям нервной конституции человека как к сознательным поступкам, к умышленным — и даже злоумышленным — действиям. Конечно, слишком острые проявления темперамента можно и нужно скорректировать, родитель может помочь ребёнку-холерику научиться некоторой сдержанности, а ребёнка-флегматика научить не опаздывать в школу. Но это получится, только если сначала родитель примет ребёнка таким, какой он есть, перестанет злиться и предъявлять невыполнимые требования.
Лучший слесарь Пикассо
Не менее интересная ситуация складывается со способностями. Большинство родителей убеждено, что гены обуславливают в первую очередь творческие способности, одарённость в рисовании или музыке, тогда как способности к точным наукам (например, к математике) развиваются в упорных тренировках. Оказывается, всё наоборот. Если творческие способности лишь наполовину определяются природными задатками, а на вторую половину зависят от того, сколько и как с ребёнком занимаются, то интеллектуальные данные в довольно большой степени обусловлены наследственностью. Часто подобная расстановка сил оборачивается непростым испытанием для приёмных родителей: сколько они с ребёнком ни бьются, ни занимаются, а он по математике, химии, физике едва тянет школьную программу на тройки. При той сверхценности образования, которая до сих пор принята в нашем обществе, пережить подобное нелегко. Особенно много волнений на эту тему случается в "профессорских" семьях, где традиция престижного образования передаётся из поколения в поколение как одна из высших добродетелей. Но ребёнку, конечно, приходится ещё труднее. Представляете, каково это — чувствовать, что в тебе разочарованы, что ты "не тот", "не такой", "не наш"? И всё из-за этих идиотских примеров! Вы всё ещё удивляетесь, что ваш приёмный сын так ненавидит алгебру?
Нельзя относиться к генетически заложенным проявлениям нервной конституции человека как к сознательным поступкам, к умышленным — и даже злоумышленным — действиям.
Очень важно, чтобы родители были способны принять ограничения ребёнка и нашли для него другую сферу успеха. Совсем неспособных детей не бывает! Пусть рисует, поёт, пляшет, занимается спортом, мастерит — главное, чтобы было дело, в котором ребёнку всё удаётся, за которое его хвалят, им восхищаются. Тогда и неудачи с математикой можно пережить. Один приёмный папа, которому завуч гневно выговаривала: "Ваш ребёнок не тянет программу! Он не сдаст ЕГЭ! У него, наверное, вообще умственная отсталость! Куда он у вас пойдёт — в автослесари?" спокойно ответил: "Да, и это будет лучший автослесарь в округе. Приходите — обслужим со скидкой!" Если родители не "сдают" ребёнка, не ставят ему в вину его ограничения, всё не так страшно. Большинству людей не нужны в жизни 80 % знаний из школьной программы. А вот вера в себя и уверенность, что семья тебя всегда поддержит, нужны каждому.
Не позволяйте себе мыслей о наследственной испорченности и порочности, не снимайте ответственности ни с себя, ни с ребёнка за тот выбор между добром и злом, счастьем и несчастьем, который он сделает в жизни.
С другой стороны, гены — это всегда в большой степени лотерея (кстати, и в случае с кровными детьми тоже). А вдруг ваш приёмный ребёнок окажется наделён от природы талантами и качествами, которые в вашей семье не представлены?
Тот страшный зелёный змий
Но, пожалуй, самый сильный страх, связанный с генами, — это страх генетически обусловленной алкогольной зависимости. Что ж, у него есть основания. Примерно у половины жителей нашей страны, считающих себя русскими, в жилах течёт какое-то количество финно-угорской крови. А значит, есть генетически определённая особенность обмена веществ, из-за которой алкогольная зависимость потенциально может развиться легче и быстрее, чем у других. И? Является ли каждый второй из ваших знакомых, соседей, друзей алкоголиком? К счастью, нет. Нетрудно догадаться, что в Финляндии эта генетическая особенность есть просто у всех поголовно. Поэтому, например, правительство этой страны уделяет так много внимания антиалкогольной пропаганде и ограничивает продажу спиртного. Наводят ли уютные, ухоженные города Финляндии на мысль о какой-то особой алкоголизации населения? Нет. Кстати, в этой стране — одна из лучших систем школьного образования в Европе, которую ездят изучать и перенимать из множества стран мира. Как видим, генетически обусловленное более быстрое возникновение зависимости — ещё не есть зависимость.
Пьют люди не от генов. Пьют от одиночества, тоски, от неспособности найти себе применение в жизни. Да, иногда так спиваются целые семьи и деревни. Только гены тут ни при чём. Это общая судьба, а не общая наследственность. При этом в этих же семьях и деревнях всегда находятся люди, которые решительно отказываются следовать общим путём по наклонной плоскости вниз. Хотя гены имеют те же самые. И наоборот: практически в любой, даже самой культурной и благополучной семье среди предков были люди, страдавшие зависимостями, тем же алкоголизмом. Значит ли это, что их потомки обречены?
Гораздо больше стоит опасаться другого: если приёмные мама и папа очень уж боятся "плохих генов", может вступить в действие механизм "самосбывающегося пророчества". Родители, которые ни на секунду не забывают об алкогольной опасности, смотрят на ребёнка как на бомбу замедленного действия, они словно всё время ждут, что "сейчас начнётся". И когда он, как всякий подросток, в один не очень прекрасный день впервые в жизни напивается пьяным, они не просто сердятся — их накрывает волна ужаса и гнева. Они реагируют столь бурно, а главное — с таким отвращением, словно увидели у себя в доме Чужого из фильма ужасов. А приёмный ребёнок — это всегда ребёнок, болезненно переносящий отвержение. Часто никто не успевает сообразить, как обычные "разборки" с подростком стремительно перерастают в затяжной конфликт, в тяжёлую взаимную ненависть, в крушение отношений. А с точки зрения родителей виноваты во всём будут, конечно, гены...
Подводя итоги, можно сказать вот что. Бояться генов, с одной стороны, естественно — ведь они не в нашей власти, с другой, бессмысленно — по той же самой причине. Отрицать их тоже нет смысла — стремление обтесать ребёнка под себя, игнорируя все его отличия от нас, ничем хорошим не кончается.
Не позволяйте себе мыслей о наследственной испорченности и порочности, не снимайте ответственности ни с себя, ни с ребёнка за тот выбор между добром и злом, счастьем и несчастьем, который он сделает в жизни. Давайте помнить, что гены — это всего лишь наследство. Как мы научим ребёнка им распоряжаться и как он сможет усвоить нашу науку — вот гораздо более важный вопрос. Самое главное в жизни — желание и умение работать, вера, ценности, способность любить и заботиться — уж точно не от наследственности зависит. Можно и целую мельницу проиграть в карты, а можно с одним сереньким котиком превратиться в маркиза и королевского зятя.
-
Автора этой статьи указать, к сожалению, не могу, не сохранила, как и источник, с которого скопировала
Людмила Петрановская ;)
-
Спасибо, Фиджа.
-
Фостермама о питании ребенка из ДД.
"И теперь самое время - поговорить о том, стОит ли ограничивать в еде приемного ребенка с избыточной массой тела и отсутствием чувства сытости: у меня никогда не было ребенка из системы, который бы не хомячил все, что оказывалось съедобного в обозримом пространстве. Картина рвоты от количества съеденного и попытки пойти есть непосредственно после этой самой рвоты - знакома мне не с одним ребенком. Да, это очень неприятно. Как и многое другое, что бывает с детьми, которые какое-то время провели одинокими. Но это - этап, за которым выздоровление возможно. А за постоянным ограничением - оно невозможно. Совершенно. Кроме того, что ребенок из системы боится остаться без еды глубинным страхом часто потому, что когда-то уже оставался - у него еще и нарушены отношения с собственным организмом. Его маленького никто не кормил "по требованию", у него никогда не было в доступности материнской груди. У него была бутылка в то время, когда сочли нужным его покормить. И если он в это время спал - то его будили и заставляли есть независимо от того, проснулся ли его организм для этого и наступило ли на его личных биологических часах время поесть. Технология возвращения ребенку права жить с собственным организмом в ладу - сложна и неприятна. Но она работает. И основа ее - долговременный опыт постоянной доступности еды, как бы ни казалось это странным. Вот только еда должна быть такой, чтобы ее можно было съесть много без особого вреда для организма - фрукты, салаты и ржаные сухарики. И у всей семьи на время возвращения приемному ребенку отношений с организмом не должно быть в доступности печенья, сладостей и сдобной выпечки. Дать "своему" ребенку печенюшку, а приемному ржаной сухарик со словами "а тебе нельзя" - преступление. И сказать что-нибудь вроде "а чего это мы должны из-за него страдать" - преступление. Потому, что, когда ребенок в семье заболевает диабетом, я не думаю, что родители кормят шоколадом у него на глазах другого ребенка, потому, что "чего это второму страдать". Я думаю, что в хорошей семье строят жизнь так, чтобы у больного малыша было как можно меньше поводов для растройства.
Кроме того, что в доступности должно быть всегда что-то съестное, нужно с пониманием отнестись к весьма вероятной привычке прятать что-о из еды в укромные уголки "по запас" (очень часто случается, и у малышей тоже, да).
Но самое основное - такому ребенку должно быть обеспечено пространство для движения - дома спортивный комплекс для детей, пространство в комнате для движения, ежедневные прогулки с возможностью побегать - полазить и.т.п., в чем ни в коем случае нельзя ограничивать и грамотный выбор места прогулки. То есть - не идем туда, где есть конструкции, потенциально опасные, устроенные для детей постарше, а выбираем в окрестностях подходящую по оборудованию площадку - и ходим туда до тех пор, пока ребенок не освоит все, что там есть.
Огорчу - в самом тяжелом случае у меня ушло полных 9 лет на восстановление отношений с организмом (ребенок был дома с 4 лет, чувство сытости появилось в 13 впервые, в 15 сформировалось очень разумное отношение и к еде и к другим потребностям).
Но ведь наша задача, кроме просто счастья жизни с ребенком - еще и дать ему возможность восстановить то, что сломало сиротство, не правда ли?"
-
Гроздья гнева
Раздражение в адрес приёмного ребёнка — это тема, которая вызывает на любом усыновительском форуме самое большое количество откликов. Особенно страдают новоиспечённые мамочки, которые не воспитывали до принятия ребёнка в семью кровных чад. Но агрессия по отношению к ребёнку — это чувство, знакомое большинству родителей вне зависимости от того, как они обзавелись детьми.
Это то, что беспокоит больше всего и чаще всего. И чем старше ребёнок, тем больше переживаний на эту тему. Тем больше поводов он даёт для таких переживаний — хотя делает это бессознательно (ведь осознание истинных мотивов своих поступков — это признак взрослости и зрелости). Мой ребёнок меня бесит, я иногда его прям убить готова — значит, я плохая мать? Меня надо лишить родительских прав? Наверное, я наношу ему непоправимую психологическую травму, бедный зайчик.
Но вчера, когда это, с позволения сказать, солнышко, сначала разрисовало обои, потом долго ходило, ныло и не знало, чем себя занять, разлило (случайно!) тарелку борща за обедом, а потом вдруг приплелось в нашу спальню в 12 ночи, как раз, когда мы начали... Я готова была расплющить его об стену.
"Бывают дни, когда опустишь руки и нет ни слов, ни музыки, ни сил", — сказал поэт. В такие дни раздражает всё, единственное, что хочется сделать, — залечь на дно и не выходить на связь лет пятьсот. Но рядом — наши "кровиночки" и "цветы жизни", и с ними надо контактировать, отвечать по сто раз на одни и те же вопросы, выдерживать это мерное и сводящее с ума биение об себя чужой энергии. И при этом оставаться доброй, принимающей, ласковой, заботливой. Если можешь.
Однако если приглядеться, то окажется, что в нашей агрессии по отношению к детям есть градации, оттенки, и внимательный человек в состоянии их отличать. А дальше — уже легче: назвать, осознать, выбрать противоядие.
Итак, три разных степени агрессии — это раздражение, гнев и ярость.
Стадия первая. Раздражение
Раздражение — это законная реакция на манипуляцию. На любую, не только детскую. Ведь что такое манипуляция? Это когда вы получаете от собеседника два разноплановых послания, а ответить можно только на одно.
Например. "Ма-а-ам, ну так я пойду ночевать к Саше, ты же всё время говоришь, "что устала и хочешь побыть одна". На одном уровне это вроде бы вопрос и просьба: можно ли ребёнку сделать то, что в общем и целом не разрешено. Или разрешено, но в особых случаях. Или разрешено вообще, но вот конкретно этот (эта) Саша вызывает у вас ярко выраженную негативную реакцию. И ребёнок об этом знает.
На другом уровне фраза выглядит как забота о вас. А может быть, как скрытый упрёк, намёк, что вы не справляетесь со своими родительскими обязанностями и, скорее всего, не получите в этом году медаль за выдающиеся достижения на поприще материнства.
Манипуляции раздражают нас именно поэтому: как бы ты ни среагировал, всё равно окажешься в проигрыше, потому что есть второй слой. Вы отвечаете на прямое послание ("Нет, к Саше ночевать нельзя, потому что нельзя"), а вам, вытаскивая туза из рукава, тычут в нос лживым: "Но ты ведь сможешь отдохнуть!" А если вы пытаетесь ответить на заботу ("Ох, и правда — что-то я устала!"), тут же ощущаете невидимый нож у горла: "Ну, так я пошёл?"
Раздражение копится и иногда прорывается совсем не по делу и не вовремя. Это как песок в ботинке: вроде бы мелочь, а жить мешает. Как с ним бороться?
Манипуляции надо вскрывать. Но сделать это мы можем, только если не испытываем внутреннего разлада, на котором наш собеседник в состоянии сыграть. Другими словами, если вы сомневаетесь в своём праве устанавливать запреты, если вы и правда боитесь оказаться не самой лучшей на свете мамой или не уверены, что жёсткие рамки — это именно то, что нужно вашему ребёнку... Тогда маленький манипулятор обязательно это почувствует и будет продолжать долбить по больному месту.
Единственная тактика в борьбе с манипуляциями — открытое и недвусмысленное послание: нет, ты знаешь, что к Саше ночевать нельзя. А если ты действительно обо мне заботишься, погладь, пожалуйста, себе рубашку на завтра.
Манипулировать начинают очень маленькие дети, лет с двух с половиной, и сначала это очень и очень видно, поэтому вызывает ещё и умиление. Ближе к семи годам манипуляции становятся более тонкими и начинают серьёзно злить, хочется "поставить на место". Кроме того, шести-семилетки уже отлично врут и хитрят, родителям приходится быть постоянно начеку.
"А бабушка сказала, что детям полезно иногда давать побеситься". Деточка не уточняет, что бабушка комментировала мультик про Пеппи Длинныйчулок и сказанное абсолютно не относится к присутствующим. И вы злитесь на бабушку, которая всегда лучше вас всё знает, и на деточку, которая давно просит хорошего нагоняя за свинарник в комнате, и на себя, которая не в состоянии за всеми уследить. А деточка всего лишь отводит вам глаза, чтобы вы не заметили замечание в тетради по геометрии.
Используйте своё раздражение как сигнальную систему, а не как повод закатить скандал. Силы вам ещё понадобятся на следующих этапах.
Стадия вторая. Гнев
Гнев — эмоция гораздо более яркая и горячая. Считается, что гнев — это про борьбу за власть. Когда ваш ребёнок начинает выяснять, кто тут главнее и по чьим правилам мы будем сегодня жить, тут вам и начинает застилать глаза алым цветом.
Сменить линию поведения
Евгения Леднёва
Миша, 7 лет, в семье с 2 пет 4 месяцев
Юра, 3 с половиной года, в семье с 2 лет 4 месяцев
Мне кажется, раздражение нас подхватывает и дальше начинать командовать нами, и мы делаем уже не то, что мы хотим, а то, что... привыкли? умеем? — короче, катимся по наклонной. Надо, как мне кажется, выделить два основных аспекта. Первый — чисто физический аспект, как у взрослого, так и у ребёнка. Например. Мишка у меня начинает нервничать, когда хочет писать. В штаны он не писает уже с пятилетнего возраста, но терпит до последнего — видимо, сигнал до мозга не доходит; и вот когда он не был в туалете часа три или четыре, он становится никаким. Надо просто родителям про это помнить в фоновом режиме. Ну не виноват он, что не осознаёт; ему просто надо пописать — проблема снимется сразу. Или — для взрослых. Мне удалось поймать собственные реакции: у меня начинается реальный физический дискомфорт примерно через полчаса после того, как в квартире закроют все окна. Обычно бывает элементарно жарко, а конкретно сейчас — не жарко, но не хватает кислорода. Как только мне удалось это осознать, я стала следить за тем, чтобы окна хоть чуточку, но были приоткрыты всегда, — и я стала спокойна как удав. Но вот именно осознать истинную причину было трудно. И второй аспект — наше поведение, когда нас уже накрыло раздражение. Вот то привычное стереотипное поведение. Меня дико раздражает, когда Мишка начинает... плакать не плакать, кричать не кричать — нечто среднее: вот ему что-то не понравится, а он нет бы сказать, как-то попытаться договориться — начинает вот так орать — и громко, и ужасно противно. И я раньше обычно пыталась это поведение прекратить угрозой санкций: не перестанешь орать — ляжешь спать, не будешь смотреть мультики, не будешь играть. И обычно это мало помогало, и тогда была холодная вода, хотя у нас это не зверство: мы холодной водой и так обливаемся каждый день, уже Мишка не боится этого, а любит — но тут оно было внеурочно. И вот я себя внутри воспитывала-воспитывала, что всё ерунда и надо ничего не принимать близко к сердцу — и, видимо, довоспитывалась: когда в очередной раз Мишка заорал из-за очередного пустяка, у меня получилось не потащить его в ванну, к чему он был уже готов, а погладить его по голове, он тут же вскочил, прижался ко мне и орать перестал — и куда-то моё раздражение сразу делось. Нарушилась привычная линия поведения, но получилось так, как нам с ним обоим понравилось!
Гнев — как впрыск топлива в двигатель с турбонаддувом. Мгновенный сброс адреналина, превращающий тихого и мирного Кота Леопольда в огнедышащее чудовище: "Я вам сейчас посажу!" Что покажу? И кому? А вам всем, мелким негодяям, я сейчас всем покажу, кто тут самый старший, самый главный, самый большой. И вы быстро испугаетесь и начнёте меня слушаться.
Мелкие же негодяи почему-то решили, что можно не бояться, и продолжают гнуть свою оппортунистическую линию: "Ты же говоришь, что я взрослый, почему тогда ты мне не доверяешь? А если ты мне доверяешь, то почему не снимаешь ограничение по времени с компьютера?"
Если вы уже дошли до точки кипения, значит, вы проиграли. Это удивительно отрезвляющее открытие. Можно просто проораться, без слов, на одном низком утробном звуке: "А-А-А-А-А-А!" Открытым ртом, в никуда, безадресно, изобразите вопль Кинг-Конга или Тарзана. После чего выдохните и скажите членораздельно, но более спокойно: "Я ужасно злюсь". Прислушайтесь к себе. Что сейчас с вами происходит? На каком уровне ваша злость? Если крик помог, накал должен слегка снизиться. Если нет, если вы всё ещё кипите, можно пошвыряться в стену чем-то мягким: игрушкой, подушкой — главное, чтобы не ребёнком.
Последние исследования вроде бы показывают, что после выплеска гнева в словах или действиях (ненасильственных) некоторые люди чувствуют себя хуже. Могу предположить, что эти люди — слишком жёстко воспитанные девочки, которым раз и навсегда запретили злиться, потому что "хорошие девочки не сердятся". Ещё как сердятся, только не умеют это показать.
Так как сама я кричу крайне неубедительно (ужасно обидно, да, ты тут вся гневом пышешь, а они смеются), то я научилась принимать "угрожающую позу": руки в боки, ноздри раздуваются, весь вид показывает, что я настроена весьма и весьма серьёзно. И начинаю говорить очень медленно и отчётливо. Это пугает хуже любого крика.
Почему я так подробно объясняю, как именно надо пугать детей? Потому что гнев — это маркер борьбы за власть. А в семье власть должна быть у родителей, иначе вся система обрушится, и воцарится хаос, и случится революция. Все помнят, что бывает после революции?
Найдите время и посмотрите в Интернете материалы по ненасильственному общению с детьми. Эти навыки бесценны, они позволяют не доводить ситуацию до вооружённого противостояния, но, как это ни печально, все дети во все времена будут испытывать наше терпение. Они для этого и родились.
Мне казалось, он просто вредничает...
Ольга Птитцына
Платон, 4 года 4 месяца, в семье с 2 месяцев
Эмилия, 2 года, в семье с 3 месяцев
Когда появился Платоша, не было ещё школ приёмных родителей, да и Интернета у меня тоже не было. А адаптация меня накрыла по полной, я варилась в котле из раздражения, жалости и пронзительной нежности к сыну, ужасаясь собственной жестокости. Это потом, начитавшись тематических психологов, поняла: проблема кроется в том, что никак не могла смириться с вторичным бесплодием, а приёмный сыночек был как громоотвод. Я была очень жестокой, орала на младенца за малейшую "провинность", силком пыталась кормить больного ребёнка, не понимая, что у него нет аппетита, — мне тогда казалось, что сынок просто вредничает. А когда он верещал особенно долго, не выдерживала, хватала ребёнка и, сквозь зубы цедя слова, трясла его с ненавистью. Естественно, от этого сынок ревел ещё пуще, особенно горько. Мне становилось стыдно, сердце кипело от жалости, и от раскаяния, и от осознания, какая я бесчеловечная... Только через полтора года я смогла перебороть себя — и пришла любовь.
Раздражение и потом приходило, но всё реже и реже. Мне сильно аукнулась моя жестокость с сыном — он долго ещё испытывал мои нервы, привычно добиваясь внимания своим хулиганством. Но к тому времени я была уже подкована на эту тему и сознательно разлитое на палас масло или рассыпанные по кухне все крупы, что были в наличии, встречала спокойно, без визга и ора.
К дочке адаптации не было. Как-то сразу она приросла к сердцу, не мучила я её, как сыночка, своим раздражением.
Стадия третья. Ярость
Маленькие дети чрезвычайно редко могут довести родителей до белого каления. Или ярости. Ярость означает, что кто-то грубо нарушил ваши границы, сделал вам очень больно, вы еле удерживаете себя от физического насилия и больше всего на свете хотите разбить что-то ценное (а что у нас самое ценное? Ребёнок, конечно).
Ярость сопутствует почти всему подростковому периоду. Повзрослевший деть уже вышел из-под прикрытия детского поведения, детского запаха, голоса. Наши биологические системы начинают опознавать в нём другого взрослого, иногда — чужого. Но внутренне ребёнок ещё наш, мы ждём от него привычных реакций, да и он тоже.
Если размышлять в биологических категориях, то ярость сигнализирует о прямой угрозе вашему существованию, угрозе жизни. Что такого может натворить ребёнок, что наше тело просто вопит: "Останови его немедленно!"?
Чаще всего речь идёт об инцесте. Да, да, и нечего делать большие глаза. Дети вообще — ужасно соблазнительные конфетки-котлетки. И знают об этом. Но обычно культурные и социальные нормы сдерживают сексуальные импульсы, так что все в безопасности.
Кроме подростков. Которые уже почуяли свою силу, в том числе мужскую/ женскую, и могут неосторожно ей задеть вас за живое. Как? Очень просто. Поспать в вашей постели в отсутствие законных хозяев, например. Когда так делают малыши, это трогательно и понятно: ему одиноко, подушка пахнет мамой, конечно же, в родительской постели и теплей, и спокойней. Но когда чувствуете в своей комнате запах другого самца или самки... Вот тут крышу-то и сносит даже самым гуманным гуманистам.
Или если чадо систематически "метит территорию": как бы невзначай оставляет свои вещички на ваших любимых местах. Хотя ему было миллион раз говорено-переговорено. Или 15-летняядочь берёт без спроса ваш свитер, и он теперь пахнет её дезодорантом. Все эти вещи мгновенно включают (даже не в голове, а где-то в спинном мозге) первоклассное неконтролируемое бешенство. Потому что угроза выживанию рода, популяции.
Однако и малыши, случается, доводят родителей до крайней степени агрессии. Многие приёмные родители, которые склонны к рефлексии и анализу собственных мыслей и действий, отмечают, что наиболее резкое неприятие ребёнка наступало у них тогда, когда ребёнок нарушал их личное пространство. Это часто случается с приёмными детьми: у них нет пока своей территории (даже если вы отвели новому ребёнку отдельную уютную комнату с самыми лучшими игрушками и мебелью), они вообще не привыкли к мысли, что у человека это самое личное пространство есть, — они вторгаются в "зону психологического комфорта", подходят слишком близко, постоянно требуют физического контакта (а родитель при этом мог вырасти в семье, где телесные проявления любви были не особо приняты). У них нет понятия о личных границах, нет разделения на "своё" и "чужое". И разумные родители, как бы ни были они настроены на безусловное принятие, как бы отчётливо ни чувствовали они, что это их и только их ребёнок, не могут не признавать тот факт, что в первые дни, недели и месяцы дома они живут под одной крышей с пока что чужим и непонятным им человеком. У которого есть своя история, свои травмы, свои тревоги и страхи. И должно пройти какое-то время, пока новый человечек утвердится в мысли, что ваш дом стал и его настоящим домом тоже, пока он займёт в нём своё законное место и территорию — и перестанет претендовать на вашу.
Танец как средство от эмоционального выгорания
Марина Самарина
Алина, 4 года 5 месяцев, в семье с 1 года 10 месяцев
Катя, 8 лет, в семье с 6 лет
Принятие в семью двух малышек стартовало на фоне моей не глубокой, но всё-таки депрессии, вызванной неприятными событиями, о которых вспоминать до сих пор больно... Она была настолько лёгкой, что её проявлений ни я, ни окружающие поначалу не замечали. Но психологические нагрузки, связанные с процессом усыновления, сработали "проявителем"...
Когда стрессовые ситуации затягиваются надолго и, тем более, накладываются одна на другую, возникает реальная опасность довести себя до состояния эмоционального выгорания. Впервые я услышала этот термин в школе приёмных родителей, когда Алинка была уже дома. В тот период начальные симптомы этого страшного синдрома у меня уже проглядывались. Это выражалось в том, что меня раздражало буквально всё. Лёгкие успокоительные медикаментозные средства не помогали, а более сильные вызывали апатию и потребность отдыхать, лежать, а ещё лучше — спать побольше. При моём образе жизни на данном этапе такое я позволить себе не могла! Дети требовали не просто внимания и заботы, а всего этого в повышенной концентрации... Самым частым и сильным раздражителем для меня была старшая дочь. С младшей сразу всё было очень гладко "от и до", а вот со старшей, шестилетней, нам суждены были "трудные роды" в форме тяжелейшей адаптации. И для того чтобы не утонуть в этом жутком состоянии, я кинулась предпринимать всё возможное. Для начала я активизировала разнообразные массажные процедуры, а массаж я обожаю — и в своём массажном креслероботе, и в нашей гидроаэромассажной ванне, и в руках опытной массажистки. Спасалась также шопингом, расслабляющими программами в спа-салонах, позитивными фильмами, лёгкой литературой, вкусной едой, порой даже алкоголем в разумных пределах (так сказать, "для дома, для семьи")... Но всего этого было недостаточно.
Как-то на даче я включила приёмник на волне "Радио Классик". На меня полилась целительная лёгкая музыка, при звуках которой невозможно было остаться без движения... Так обстоятельства случайно подсказали мне весьма эффективный способ избежать состояния полной утраты эмоций. Танцевать очень приятно у нас на террасе — свежий воздух, красивый пейзаж с большим объёмом неба и далёкой перспективой. Свободный пол, покрытый мягким ковролином. Иллюзия выступления на сцене... Я стала танцевать каждый раз, когда слышала приятную мне мелодию... В какой-то момент мне захотелось занять позицию зрителя и посмотреть, как выглядит мой танец со стороны. Я поставила камеру на полочку, включила режим видео и запечатлела происходящее. Теперь у меня есть три памятных ролика. Первый — это моё соло. А в двух других принимали участие наши птенчики. Во втором они просто случайно присоединились, а в третьем Катюша даже ставит сценарную задачу — это "Танец пляшущих лисичек".
Постепенно мне удалось вырулить с коварного маршрута эмоционального выгорания и возвратить себе способность радоваться жизни. Танцуйте и берегите себя!
Не болит голова у мамы
После того как эмоция осознана, названа и прожита в теле, она уходит. Если этого не сделать, мы начинаем болеть, в теле появляются зажимы и болезненные блоки, приходится глотать таблетки и ходить на массаж. Основная причина головных болей и у детей, и у взрослых — напряжение в задней поверхности шеи, вызванное сдерживаемой агрессией.
Так что если кто-то пробуждает в вас злость, сделайте это нехитрое упражнение:
• скажите себе: "Я страшно зол!";
• вдохните глубоко носом, сожмите кулаки, напрягите мышцы, особенно плечи, предплечья и лицевые мускулы. Сделайте "зверское" лицо;
• если есть возможность — выдохните с рычанием, стараясь толкать звук вниз, как бы из живота, а не голосовыми связками;
• если нет — просто шумно, с усилием выдохните, тоже вниз;
• и расслабьте мышцы.
Даже с самого ответственного совещания всегда можно выскочить в туалет. И порычать там. Гарантирую: работает. И голова болеть не будет.
Катерина Демина
-
«Воспитание приемных детей — это не выставка достижений»
11 (70)'2011 Семья и личность
Один из страхов приемных родителей — «наследственность». Почему даже не знающий своих кровных родителей ребенок вдруг пускается «во все тяжкие», будто бы не было никаких титанических усилий приемных родителей? Наследственность всемогуща или ее все-таки можно победить? Об этом, а также о том, стоит ли сразу ждать от себя любви к приемному ребенку и говорить с ним о его прошлом, рассуждает Мария КАПИЛИНА — психолог, которая более 20 лет занимается профессиональной помощью семьям с приемными детьми.
Мария Викторовна КАПИЛИНА — детский психолог. Окончила психологический факультет МГУ. Более 20 лет занимается профессиональной помощью семьям с приемными детьми. Консультирует родителей и специалистов, работающих в сфере помощи социальным сиротам, занимается преподавательской деятельностью.
Минное поле прошлого
— Один из самых распространенных страхов приемных родителей — «вылезет» наследственность, и повзрослевший ребенок вдруг пустится во все тяжкие. И ведь так бывает. Тогда что же, все усилия приемных родителей напрасны?
— Такие ситуации могут возникать, когда у ребенка не проработана ситуация с его прошлым, когда он начинает делать то, что делали его кровные родители, даже если он их не помнит — он таким образом как бы пытается оправдать их для себя. Это вещи социально-духовного плана, руками их не пощупаешь, но тем не менее они существуют. И это объяснимо. Ведь человеку, чтоб расти нормально, нужно опираться на реальные вещи. Кровное родство — это реальность, его никто отменить не в состоянии. Когда есть какой-то грех у кровных родителей, есть что-то, с чем-то они не справились, не решили какую-то духовную задачу, на ребенка это ложится дополнительной тяжестью. Не потому, что он виноват в грехах родителей, но, когда они не справились, ему с той же самой жизненной задачей справиться еще труднее. Потому что если нет запаса сил, нет духовного опыта, который они могли бы своему ребенку передать, то и сил у ребенка меньше. Почему так трудно приемным родителям? Потому что на них обрушивается всей тяжестью эта плита.
Приемные родители, которые не говорят с ребенком о его прошлом, просто оставляют его с ним один на один: разбираться, додумывать, относиться как к чему-то запретному. Без помощи взрослых дети все равно пытаются найти ответы на трудные вопросы, но могут приходить к таким, например, выводам: мои родители — уроды, о которых даже говорить нельзя, меня покинули, потому что я чудовище — других же не бросают.
Тема прошлого ребенка — как минное поле, которое надо обезвреживать. Это необязательно должны психологи делать, могут и родители, но надо это делать с подготовкой.
Когда есть открытое обсуждение прошлого, ребенок понимает, что была за семья у него, почему с ней произошло то, что произошло, в чем смысл его «второго рождения» — обретения приемной семьи и как он может, не отторгая свою кровную семью, в хорошем быть на нее похожим, а плохое пытаться преодолеть. И про это «плохое» в прошлом ребенка важно говорить не в терминах осуждения, а как о проблеме: алкоголизм, наркомания, воровство — эти напасти приражаются ко всем людям, и им надо давать отпор, чтобы они твоей жизнью не завладели. У некоторых людей получается бороться, а у некоторых — нет. И тогда пропадает их жизнь и жизнь их детей. Твои родители не справились, у них сил не хватило, поэтому тебе бороться будет вдвойне труднее. Но мы будем тебе помогать. Можно сказать, что «это твоя битва, и тебе надо ее выдержать, это имеет смысл не только для тебя, но и для твоих кровных родителей, через тебя, возможно, и они оправдаются». И конечно, эту битву надо вести с открытыми глазами. Тогда для ребенка это встает как жизненная задача на сознательном уровне.
Еще очень важно, чтобы ребенок понимал, что он существует не в безвоздушном пространстве. Что род, от которого он произошел, включает не только родителей, что там были еще какие-то предки, и наверняка среди них были прекрасные люди. Тема хорошего в кровной семье очень важна. Люди любят говорить о дурной наследственности, при этом все, кто имел дело с приемными детьми, знают, что у них, кроме проблем, есть и таланты, и черты характера, достойные уважения, — и, справедливости ради, не стоит забывать, что многое из этого они тоже получили из кровной семьи.
Подлинная правда
— Но ребенок может не захотеть говорить о своих кровных родителях, я знаю приемную семью, где он говорил о них исключительно «да пошли они»…
— Если ребенок так говорит, это обида за недополученную любовь, а вовсе не критическая оценка ситуации. Ничего хорошего в этом нет, и нельзя пустить это на самотек. О чем мы не хотим говорить с другими? О том, что трудно и приносит боль. Или страх — например, ребенок боится, что, если вдруг всплывет тема кровной семьи, его туда вернут, особенно если ему пару раз сказали что-нибудь про «яблочко от яблони». Да, ребенок идет дальше по жизни с другими людьми, но какое-то место в душе для кровных родителей обязательно должно быть. И над этим нужно работать. Речь идет не о том, что мы одобряем то плохое, что они сделали. Но ребенку самому предстоит стать родителем, а если он тех, кто ему жизнь дал (а дар жизни — великая вещь), будет ненавидеть — он будет ненавидеть самого себя, если он всю жизнь будет что-то доказывать своим кровным родителям — это будет блокировка для нормальной жизни.
— Если все-таки ребенок «пошел вразнос» — как приемным родителям это пережить?
— Помнить, что ничто хорошее не пропадает зря — это совершенно точно. И каким бы был ребенок без приемной семьи, неизвестно. Иной раз человек падает до самого дна, но, когда ему есть что вспомнить, есть, за что зацепиться, это шанс, что он выберется.
В приемной семье могут быть кризисы отношений. Например, реакция отделения от семьи, характерная для всех подростков, у приемных детей отягощается претензиями к взрослым за свое прошлое. А «отвечать» приходится приемным родителям — в настоящем. Скандалят в этом возрасте все, в большинстве случаев удается с помощью специалистов ситуацию «разрулить». Но вот в нашей практике было несколько случаев, когда приемные дети в подростковом возрасте внезапно начинали настаивать на уходе из приемной семьи. Не «понарошку», а всерьез. Никакие усилия удержать их не помогали. Родители переживали – казалось, как же так, все зря?! А потом, после восемнадцати лет, эти дети сами же разыскивали свои приемные семьи, восстанавливали и поддерживали (и до сих пор поддерживают) отношения с ними так, как это бывает в обычных семьях со взрослыми детьми, живущими самостоятельно. Частые приходы в гости, звонки, взаимопомощь. И близость душевная у них есть, и понимание. Этим детям надо было уйти, чтобы потом вернуться — самим.
Зачастую ребенок, только когда вырос, может ответить своим приемным родителям, что на самом-то деле он благодарен. Дети выбираются по ухабам и колдобинам, но они все равно идут своей дорогой. И все, что нужно делать — помогать им, таким, какие они есть. Полностью же мы не знаем, для чего этот ребенок родился на свет, что за жизненная задача у него, от чего его спасло наше вмешательство. Сердце человека — тайна. По поступкам иной раз мы не можем судить, что да как. И «выигрывают», если можно так сказать, те родители, которые несмотря ни на что, в глубине души верят, что все равно в их детях есть что-то хорошее. Хорошее в человеке всегда главнее, чем плохое, как бы мало ни было хорошего и как бы много ни было плохого. Хорошее — это подлинная правда про человека.
Дожить до любви
— Еще один из страхов приемных родителей — смогу ли полюбить этого ребенка как своего? Вдруг у меня не возникнет к нему никаких чувств или появятся негативные — злость, ненависть, отторжение?
— Чувства — субстанция очень изменчивая, и в жизни, в семье все строится не на чувствах, а на терпении и бесконечном принятии. Если с приемным ребенком трудно и неприятно, это не означает, что мы или ребенок плохой или что у нас нет любви. Это означает, что с этим ребенком вот так. Потому что у этих детей перекорежена жизнь. И с приемными детьми бывает по-разному. Беря ребенка, ты не знаешь, сколько там нерешенных вопросов: может, мало, а может, много. Бывает, что любовь возникает легко, сразу и обоюдно, бывает, что трудно. Но чувства — не показатель. Есть ситуации, когда ты говоришь себе — все, деваться некуда, надо делать, идти сквозь огонь и воду. При таком отношении есть шанс, что можно дожиться и до любви.
Есть некая линия, путь, которых ты придерживаешься, есть правило, которое ты себе даешь, говоришь себе: да, иногда я впадаю в отчаяние, ругаюсь, плачу, но я делаю и делаю, потому что, если я ищу, как вырастить этого ребенка, как сделать это дело максимально хорошо, мне в этом помогает жизнь. А если я буду искать, как избежать проблем, буду ориентироваться на свои чувства — тогда конечно, поведение ребенка мне не понравилось — мне хочется его вернуть.
Да, бывает, что люди все равно отступают, возвращают ребенка. Тогда это и для них огромная травма, и для него. И тут нельзя никого осуждать. Я работаю 20 лет в этой системе, и я знаю, что всякое в жизни бывает. Но пока никто не умер, всегда есть надежда на лучшее.
Просто человек, решающий взять приемного ребенка, должен понимать, что нет и не может быть никаких гарантий, что это дело будет успешным. Всегда есть момент неизвестности.
И еще, беря ребенка, человек берет его не просто для взаимного счастья — это еще некий путь испытаний, это вызов. Вызов в том числе нашему христианскому сознанию. Не поверхностному лицемерию, что вот я, как хороший христианин, должен этого ребенка терпеть и на себе тащить, — это безнравственное отношение. А настоящее отношение — это принятие человека таким, какой он есть, даже если ты не можешь радоваться тому, какой он, и понимание, что ему, такому, с самим собой гораздо хуже, чем тебе с ним. Даже если он испорченный и нет с ним никакого слада — все равно, когда ты о нем заботишься, ты делаешь это для Бога и для жизни, для того, что, может быть, это удержит его от чего-то ужасного.
Это вовсе не означает, конечно, что родители не должны ждать любви и радости. Но если у нас есть четкое представление, какой именно должна быть эта радость, мы можем пропустить важные вещи, которые на самом деле являются проявлением привязанности ребенка. Можем не увидеть и не обрадоваться там, где он действительно старается.
У приемных родителей бывает подспудный страх какого-то своего несоответствия — но это уже больше про свои задачи. На самом деле действительно в обществе бытует мнение, что вроде как родной родитель имеет право на ошибку, а приемный нет. У родного родителя ребенок чумазый и сопливый — ну, это недоглядел, бывает, а у приемного — он безответственный и т. п. Но на самом деле воспитание приемных детей — это не выставка достижений народного хозяйства. И приемные родители — обычные люди, которым бывает очень трудно. И нет, кстати, ничего зазорного в том, чтобы в сложной ситуации обратиться за помощью к специалистам. Это гораздо лучше, чем из инфантильного страха, что вот, про меня скажут, что я плохой родитель, мучиться с нерешаемой проблемой один на один.
А потом, даже и со своими детьми бывает страх — ой, я плохая мама. Что мы обычно в таких случаях себе говорим? Другой мамы у этого ребенка нет. И в какой-то момент себе нужно сказать: может быть, где-то есть человек, который мог бы сделать для этого ребенка что-то лучшее, но сейчас, кроме меня, у него никого нет, значит, я тот, кто ему нужен. И моя задача — делать это дело настолько хорошо, насколько я могу. А результат — как Бог даст.
Конечно, неправильно оправдывать плохое поведение ребенка. Но и казнить себя за человеческие ошибки — бессмысленно. Мы для этого ребенка — спутники, садовники. Но мы не всемогущи. Любой ребенок в первую очередь — Божий, во вторую — свой собственный, со своей судьбой, которая не целиком зависит от родительских вложений и ожиданий. И только в третью очередь — родительский.
Подготовила Марина НЕФЕДОВА
-
Не помню откуда скопировала и кто сказал. Спасибо тому человеку:). для меня это бесконечно ценно:"Не дави на своих детей. То, что хочешь им сказать, говори с молитвой. Дети не слышат ушами. Только когда приходит Божественная благодать и просвещает их, они слышат то, что мы хотим им сказать. Когда хочешь что-нибудь сказать своим детям, скажи это Богородице, и Она всё устроит. Эта молитва твоя будет как духовная ласка, которая обнимет и привлечёт детей. Иногда мы их ласкаем, а они сопротивляются, в то время как духовной ласке они не противятся никогда."
-
Четыре заповеди принимающих родителей
Эти принципы шведы считают самыми главными для принимающих родителей – людей, принявших в свою семью ребенка из сиротского учреждения.
Предлагаем выдержки из статьи Шведского общества международной помощи детям «Adoptioncentrum», московский общественный благотворительный фонд «Приют детства» перевел материалы на русский язык и издал в виде научно-популярного сборника «Стать семьей». Итак, прислушаемся к шведскому опыту.
Заповедь первая
Не подвергайте ваших детей новым расставаниям, какими бы короткими и незначительными они вам ни казались. Проводите как можно больше времени с ребенком.
Жизнь – ваша должница. Долг ее в том упущенном времени, которое вы не были вместе. Как бы мал ни был ваш ребенок при усыновлении, те девять месяцев до родов и время сразу после родов вам не было дано. Историю невозможно переписать, а прошедшего времени не вернуть. Поэтому постарайтесь использовать время, когда вы можете быть вместе, и наполнить его содержанием, которое поможет ребенку в построении чувства доверия к своим новым родителям и к жизни.
Помните, ребенок может воспринимать все, что вы даете ему через чувства. То, что вы ДЕЛАЕТЕ вместе, то, что ребенок чувствует кожей, пробует языком, слышит в тоне голоса, чувствует телом, когда вы его касаетесь, играете с ним. Слова не несут смысла для ребенка, только что попавшего в семью, не важно, грудничок он или постарше. Через чувства и инстинкты вы можете общаться и понимать друг друга. Не играет роли, поете вы русские народные песни, Биттлз или оперу для ребенка, главное, что вы поете.
Очень хорошо для телесного контакта нежничать и гладить друг друга, а также бороться на ковре, главное, ЧТО вы дотрагиваетесь друг до друга с радостью и любовью. Первое понимание вы получите с помощью языка тела. И важнее в это время не научить ребенка выговаривать новые слова, а учиться понимать друг друга.
Все это труднее, чем кажется. Дети – требовательные личности, и родитель часто чувствует себя вымотанным до предела, без теплых чувств к ребенку, который все время требует и требует, и, возможно, еще долго не заговорит в ответ.
Хорошо, если родителей двое, чтобы вы могли сменять друг друга. Иногда НЕОБХОДИМО пойти пройтись одному, поговорить с другими взрослыми о чем-то другом, кроме детей, пойти в кино, почитать книгу. Если эти взрослые потребности не восполняются, то сил продолжать отдавать любовь не остается.
Или, даже если все и делается, но через силу, возникает внутреннее сопротивление, похожее на отчаяние: «Ты когда-нибудь будешь доволен?». То есть ребенку посылается двоякий сигнал – вы говорите: «Я тебя люблю и дам все, что тебе нужно» словами и делами, а язык тела и глаза говорят нечто противоположное: «Вообще-то я тебе ничего не хочу давать сейчас, ты слишком много требуешь от меня».
Ребенка это сбивает с толку, он не может доверять происходящему. Тогда подрывается доверие к вам, которое вы пытаетесь наладить.
Такие двоякие сигналы все родители посылают хоть раз в жизни. Это неизбежно. Не бывает безошибочных, всегда все позволяющих, всегда искренне щедро-дающих родителей. Ребенок это понимает. Но если такие двоякие сигналы поступают слишком часто в большом количестве, это уже опасно. Поэтому, кроме прочего, важно, чтобы вы, родители, уделяли внимание и своим потребностям, получали эмоциональную зарядку и могли продолжать давать.
А если родитель-одиночка? В этом случае часто возникает настоящая дилемма, потому как у вас нет человека, па которого можно было бы безоговорочно оставить ребенка, когда вы сами находитесь на грани срыва и должны отдохнуть. В этом случае необходимо найти кого-то, кто сможет быть Важным Взрослым в жизни ребенка долгое время, кто будет в вашем ближайшем окружении и кто захочет взять па себя роль помощника родителя. Человека, который будет разделять будни ребенка на условиях, которые существуют в вашей семье. Того, с кем вы можете разделить привязанность ребенка, не чувствуя себя при этом «за бортом» или свою незначительность как родителя.
Заповедь вторая
Рассматривайте привязанность между вами и ребенком как совместную работу — работу, в который вы, родители, и ребенок принимаете активное участие.
Даже новорожденного ребенка нельзя считать чистым листом, куском пластилина, из которого можно вылепить все что угодно. Ребенок попадает к вам со своим характером, своими унаследованными чертами, своими собственными ощущениями и телесной памятью того, что с ним было до усыновления. Если ему 3-4 года или больше, у него уже есть осознанные воспоминания прошлого. Родителям потребуется немалая доля фантазии и воодушевления, чтобы разглядеть именно этого ребенка. А не просто ребенка определенного пола и возраста, который теперь стал вашим.
Для этого требуется присмотреться к ребенку, понять, что он за личность, чтобы вы смогли слаженно существовать с малышом, а не просто обрушить на него всю свою любовь и тоску, которую вы пронесли через все время ожидания того, чтобы стать родителями. Нужно постараться понять сигналы, которые ребенок посылает вам, – что он готов принять уже сейчас. Это поможет ребенку почувствовать, что его слышат и понимают, а также поможет научиться связывать собственные разные потребности с правильной формой помощи и утешения.
От голода спасает еда, от холода – теплая кофта, потребности изучать мир поможет свобода движения и разрешенные предметы для изучения. Против одиночества помогает физический контакт и контакт глазами.
Заповедь третья
Третья заповедь, которая становится все важнее по мере взросления ребенка, звучит так: запрещенных чувств нет.
Все дети – все люди – испытывают чувства радости, злости, ненависти, скорби, зависти, беспокойства, страха. Даже очень маленькие дети могут скорбеть. Они скорбят о потерянном, о знакомом, о предсказуемом.
Задача родителей попытаться почувствовать ребенка, понять, что он переживает и показать, что вы можете разделить это чувство с ним. Как справляться с чувством, если это чувство ненависти, зависти или страха – другой вопрос, который появляется позже. Важнее сейчас, чтобы ребенок почувствовал, что его переживания вам понятны, что ими можно поделиться, что он не единственный, кто испытывает подобное, и ошибается, думая, что его никто никогда не сможет понять. Чувство одиночества и отверженности обыч¬но испытывают люди, подвергшиеся тяжелым, травматическим переживаниям, – а наш приемный ребенок всегда имел как минимум одно такое переживание – потерю биологических родителей и привычной жизненной среды.
Дети постарше иногда могут использовать специальный способ, чтобы справиться со своими тяжелыми потерями. Они прекращают вести себя соответственно возрасту. Четырех- или пятилетка, возможно, захочет стать грудничком опять, надеть памперс и есть из бутылочки, чтобы его носили на руках и давали соску.
Это способ получить то, чего он однажды недополучил или совсем не получил будучи грудничком. У ребенка в детдомовской кроватке или дома с одинокой, всегда отсутствующей биологической мамой никогда не было возможности получить ту заботу и телесный контакт, в котором нуждается любой малыш, поэтому он пытается добрать это в своей новой семье. Чаще всего, если родители идут навстречу и позволяют ребенку возврат в младенчество, регресс, не чувствуют нежелания кормить его из бутылочки и менять памперсы, то надобность всего этого быстро проходит, и ребенок возвращается к своему обычному поведению пятилетки.
Регресс также может быть способом избегания выполнения требований, которые ставит новая семья и новая среда. Мы, взрослые, тоже часто так делаем. Когда нам очень страшно, когда мы расстроены или злимся, внезапно мы ведем себя «по-детски» и совершенно не по-взрослому и рационально, как от нас ожидается. Когда трудности позади, мы возвращаемся к нормальному функционированию. Если поискать в памяти, можно достаточно быстро вспомнить, когда такое последний раз случалось с нами. Скорее всего, не так уж и давно...
Заповедь четвертая
Если вы через какое-то время, скажем, через полгода, не чувствуете, что процесс привязанности пошел, что вы и ребенок нашли подходы друг к другу, не раздумывая обращайтесь за помощью. За такое короткое время не удастся достичь безоговорочного доверия и чувства надежности, но процесс должен начаться. Легче всего получить помощь, когда ребенок достаточно маленький и недавно в семье, чем когда вы застреваете в негативном узоре поведения или ребенок находится в фазе, когда он очень занят изучением окружения. Обратитесь за помощью к специалистам – детскому психологу.
-
Про наказания. Скопировано у Фостермамы.
Сразу предложу - давайте я напишу свое, причем во много этапов, наверно - впереди выходные. А все, кто сможет поделиться своими наработками - предложат их. Чтобы была объемная картина. Я обещаю - если это не будет рецензия на мой текст "а зачем вообще это нужно" - то я никаким образом не против - наоборот.
Ну - начну:
Наказания - самое болезненное, что есть в общении взрослых и детей. И время, и мой опыт, и результаты - все показало, что без них - никак. Нет, к сожалению, другого способа показать растущему человеку границы возможного, допустимого, его собственных и чужих прав.
А вот универсального наказания быть, на мой взгляд, не может. Что для одного ребенка - наказание, то для другого - поощрение. А то и питательная среда для разного рода пороков и страстей и катализатор для процесса уничтожения родительского счастья на корню.
Есть дети, для которых недопустимая жестокость - укоризненный взгляд. Для них настоящее наказание - мягкое родительское:
- детка, давай я тебе расскажу, как можно было по-другому...
Есть дети, которые не особо пострадают от жесткого захвата - и, если его не применить тогда, когда им - 2 года, то в 5 можно уже и не пытаться - поздно. И есть вероятность, что границы допустимого такой ребенок познает только через тяжелые горести вроде негативного отношения к нему его собственной семьи начиная с подросткового возраста.
Чтобы не случилось этого самого "поздно" мне представляется разумным уже лет с... с года, наверно - представлять себе ребенка 20-летним и ведущим себя именно таким образом. Попытаюсь понятнее - самой непонятно, как написала
Полуторагодовалый ребенок в песочнице забирает силой у ровесницы послабее ее формочку, а когда она тянется за ней с плачем - изо всех силенок бьет ее по лбу совком. Представляем себе 20-летнего парня, который, приставив нож к горлу ровесника послабее, забирает у него в темной арке деньги и бьет ножом за то, что тот обещает тут же пойти в милицию...
Пока продолжу на начатую тему, чтобы не распыляться:
Даже не помню, когда прочла это впервые. Зато хорошо помню случаи, которые подтвердили истинность :
Наказание без любви - жестокость.
Я знаю, что это именно так и только так. Для того, чтобы твердо знать, справедливо ли наказан ребенок, есть хорошо действующее средство. Не действует только в случае абсолютной лживости того, кто пытается применить:
1. сначала представить себе стихийное бедствие. И определить, кого по-настоящему Вы спасали бы первым.
2. если это не сам ребенок (не этот ребенок) - то представить на месте этого ребенка того, кого спасали бы первым - и честно признаться себе, каким было бы наказание в этом случае. И было ли бы.
Потрясающе, насколько люди часто врут себе во всем - начиная от того, кого в самом деле стали бы спасать - и заканчивая признанием о наказании. Очень редко у кого получается честно с первого раза. Зато когда научишься не врать себе - можно начинать ждать, что ребенок перестанет нам врать
Есть еще одно наблюдение: дети никогда не ведут себя необъяснимо. Всем приходилось видеть фильмы, в которых подробно показывается некая сцена, в которой и бревну понятно, что виноват - икс. А вот маме этого икса непонятно, потому, что ей не хочется, чтобы икс был виноват. И она - совершенно искренне - винит во всем игрека на том основании, что ей так понятнее - он ей не сын, а, к примеру, племянник. (смотрите фильм "Добрый сынок" http://www.kinopoisk.ru/level/1/film/5496/ (http://www.kinopoisk.ru/level/1/film/5496/) )
Еще один ооочень распространенный вариант. Мама не хотела рожать ребенка икс - она хотела сама быть всем ребенком. Она поддалась на то, что все ее очень любили, как мать будущего ребенка, на романтические представления о себе, красивой, с красивой коляской, в которой лежит нечто не доставляющее ничего, кроме восхищенных же взглядов прохожих, знакомых и незнакомых, которые наклоняются к коляске и с восхищением осматривают тщательно подобранный гардероб куклы:
- ах! какая красота!!!
И мама, сдержанно улыбаясь, рассказывает, что за бренд - в обмен на еще бОльшее восхищение дороговизной бренда, например. Или модностью...
А ребенок мало того, что очень некрасиво орет, раскрывая беззубый (ах! а в каталогах детской одежды они с зубами!) ротишко, так он еще и накакал столько, что невозможно снять памперс, не запачкавшись! Ей! В новом ладненьком пиджачке от...
Вопрос: то, что ребенок икс в этом случае растет злым, неуправляемым и непредсказуемым, несмотря на не убывающие брендовые упаковки - это потому, что он такой? Или потому, что мама любит только себя, а он - отчаянно, с рождения, нуждается хоть в одном ласковом взгляде - и не получает его - он не для этого.
Следующий вариант:
Для посторонних свидетелей представляется картинка, на которой мама играет роль хорошей мамы. Когда зрителей нет - в лучшем случае мама отмахивается от ребенка, как от надоедливой мухи. В худшем случае - ребенка истязают физически и психически так, что он и подумать не смеет разрушить благостную картинку для окружающих. Он выучивает правила этой родительской игры за первые 5 лет назубок. И не смеет даже думать, что может быть и по-другому.
Причем если просто бьют - это все же немного легче, чем если иезуитски находят какую-то вину, выставляют ребенку за нее счет, даже "на счетчик ставят" - и наказывают отвержением будто бы за эту вину. А на самом деле - просто освобождают себе жизненное время от постылого балласта, который нельзя сдать в детдом только потому, что люди осудят. А так - сдали бы в первый же день, когда ребенок заставил оторвать задницу от собственных интересов.
Так что я - не верю, что бывают неуправляемые дети или дети, поведение которых непредсказуемо - это просто дети родителей, которые играют в собственные игры. И ребенок по этим играм нужен им именно таким, какой он есть. Да - в некоторых случаях и неуправляемым, и ужасным - потому, что это оправдывает настоящую причину - нелюбовь к ребенку на фоне гипертрофированной любви к себе.
Надо объяснять, что то, что "типа ребенку куплено" - это не любовь и не ее проявление? Что любовь - это в первую очередь желание сделать так, чтобы этому существу было - интересно, счастливо и безопасно от настоящих угроз, а не сыто, красиво и безопасно от любого опыта.
Продолжу про наказания:
Мне само слово "наказание" кажется очень плоским применительно к воспитанию детей. Потому, что основная цель наказания - показать ребенку границы и то, что - за ними. Или - после их нарушения. И сделать так, чтобы нарушать границы стало для ребенка невыгодным, ненужным - и есть главная задача. Поэтому - не только разные дети определяют очень разные виды наказаний - но и разные ситуации и возрастные этапы одного и того же ребенка - тоже. Нельзя, на мой взгляд, сказать - "я наказываю так-то". Потому, что это "так-то" может не подойти больше ни к одному случаю. Но у меня, например, есть самое часто использующееся наказание, которое, опять же, не универсально, потому, что есть дети, которым и оно - не подходит. И все же опишу еще раз это - самое частое: когда ребенок серьезно выходит из берегов - я укладываю его в постель. Без развлечений и возможности встать, как только захотелось. И - остаюсь с ним на какое-то время. Потому, что человек, ведущий себя неадекватно ситуации - болен. И мне представляется, что, чем раньше ребенок об этом узнает - тем лучше.
Болеть у нас в семье вообще очень невыгодно. Я еще с первым поколением детей это отработала, определила и, как бы ни наезжали на меня в разное время жизни разные люди, придерживалась этого. Слава Богу - муж не наезжал Никаких "яств" в постельку болящему (по-настоящему болящему), никаких "посмотреть и развлечься". Максимум - мое чтение, даже не сам (нельзя напрягать глаза ) Пока еще (26 лет с детьми) ни разу меня не подвела эта система - у детей включается мощное желание выздороветь, за время настоящей болезни я успеваю обласкать между всеми необходимыми манипуляциями, мы успеваем наговориться в бессонное время или тогда, когда ребенку плохо, а желание выздороветь растет у детки с каждым днем.
А 20 лет назад все было наоборот. Я, ребенок, получавший внимание в основном во время болезней, перенесла свой неправильный опыт на первых детей. Болели они нескончаемо! Заканчивалась одна болезнь - начиналась другая, все практически перманентно находились в состоянии какой-то болезни. И я носилась между ними, все бОльше зверея от такой жизни и все больше испытывая чувство вины за то, что "бедных больных деток" мне уже не просто не жалко - а хочется убежать от них туда, где больше не будет бесконечных необходимых манипуляций, рвоты, которую надо убирать, еды, которую надо "придумать так, чтобы съел"...даже вспоминать мутно и тяжело
Сейчас у меня, конечно, есть в аптечке постоянно и орасепт, и ингалипт, и ларинал. На первый момент. Но во второй и последующие моменты заболевания горла - только шалфей, ромашка и фурацилин (если ангина) попеременно. Я сразу заварю и буду следить за тем, чтобы теплое заваренное полоскание было наготове. А дело больного ребенка, если он старше 10 лет, самому каждый час пойти - и тщательно полоскать горло. В результате, из 5 моих детей с диагностированным хроническим ларингитом, с которым они ко мне пришли, нет ни одного, кто болел бы дольше 3 дней. И вообще - количество заболеваний немаленькое только засчет того, что детей 12, а на каждого приходится не так уж много А есть в первые сутки заболевания ребенок у меня будет только в случае, если сам проголодается и попросит - и только овсянку на воде Потому, что организму нужны силы на борьбу с болезнью, а не на работу ЖКТ. И это - не наказание, а тот самый необходимый организму режим для выздоровления. Но - и мощное воспитательное средство. Которое лишает детей желания манипулировать взрослыми, используя свое нездоровье. И психосоматические состяния при таком подходе тоже вылечиваются моментально.
Одному из моих детей, совсем недавно пришедшему в семью, было по-настоящему плохо. В приюте сложилась такая ситуация, что, мне кажется, ребенок серьезным болезненным состоянием защищался от нехорошего к нему отношения и от собственного очень порочного и разрушительного поведения.
В один из первых дней болезни у него открывалась рвота на каждый прием жаропонижающего. Была ночь. Температура колебалась между 39 и 40, уползала периодически за сорок, мальчишка бредил, плакал, но каждый раз, когда я пыталась сбить температуру таблеткой - его рвало и в лучшем случае температура ненадолго опускалась на полградуса вниз Я вызвала скорую и ему укололи тройчатку. И тут оказалось, что довольно большой ребенок до визга боится уколов. Он каким-то образом все-таки пришел в себя и понимал, что происходит, и не давал сделать укол. Его сделали насильно. Несколько часов после он спал, потом температура поползла вверх. Наливая воду в ложку с детским ибуклином я сказала, что, если его вырвет - то я или вызову скорую, или - у меня есть жаропонижающее в свечке. И объяснила, как ему придется самому себе эту свечку поставить.
Его не вырвало. И больше никогда не рвало, ни с температурой, ни без, а болел в первый год дома он очень много.
Еще одна иллюстрация: перед Пасхой мы готовились с некоторыми детьми к первой в жизни исповеди. И в процессе подготовки я узнала много такого, что дети понимали, делали намеренно, но я совершенно не понимала этого сама, несмотря ни на какой опыт и интуицию. Понятное дело - я не стану говорить определенно об этом. Но - обрисую область: было признание в том, что ребенок хотел продолжить действительно мучительное для него состояние болезни, связанное с настоящей болью, только потому, что я, видя его мучения на пике приступа, выступающий пот, расширенные до границ радужки зрачки и бледнеющее до простынного цвета лицо - брала его на руки и носила по комнате. Степень его тактильного голода была такой, что даже такой ценой - ценой непридуманных мучений - ему было необходимо "побыть маленьким". И он - понимал все. Понимал, что сам не хотел вылечиться, потому, что тогда больше никто и никогда не поднимет его на руки - а ему в том возрасте, когда дети это имеют, не досталось нисколько
Урок мной был усвоен. На ручки - только здоровых. Без исключений. Как бы это ни выглядело. Больных - в постель.
И вот на таком фоне "в постель" для неадекватно ведущего себя ребенка - логично и вполне наглядно выстраивает схему устройства социальной части мира. И границы ребенку становятся видны и понятны.
Однажды, лет 25 назад, на практике по медицине (из пединститута выходят военнообязанные - медсестры и даже фельдшеры) я видела в стационаре в Новинках 10-летнюю девочку, пытавшуюся заставить медперсонал выполнить ее требования чудовищной силы криком и ударами головой об пол. Те, кто видел на Семействе видео про Сашу с Украины (я приносила) - видел слабый вариант такого поведения в самом громком моменте ролика. Я застыла в ужасе. Врач, который вел у нас практику, сказал, что пугаться здесь нечего - девочка здорова психически, но больна нравственно. И сделала ее такой - ее собственная семья. И, если бы была воля этого врача, он посадил бы родителей и бабушку этой девочки лет на 5 за причинение умышленного вреда здоровью заведомо беспомощного человека, а девочку пролечил бы в стационаре методами дисциплинарной психиатрии - и отдал бы туда, где она больше никогда не смогла бы увидеться с людьми, сделавшими из нее глубоко несчастного монстра, несущего в этом состоянии настоящую угрозу всем окружающим. Всю последующую жизнь я вспоминала этот кошмар, как красную надпись "опасность", вспыхивающую над тем направлением, которое ведет к удовлетворению всех желаний "любимого дитятка", которое на самом деле - убивается во славу родительских амбиций.
Продолжу:
Как я определяю, какое именно наказание, вернее, мое действие, может принести необходимый результат (например - чтобы нежелательное ребенкино действие стало невыгодным) - я и сама тОлком сказать не могу. Есть набор невербальных проявлений, которые считывает, я думаю, моя подкорка. И выдает результат - насколько ребенок сам, например, расстроен случившимся. Вот это - расстройство ребенка - самое драгоценное. Настолько драгоценное, что, если оно есть - никакие наказания немыслимы. Задача одна - сделать так, чтобы это расстройство трансформировалось в нечто конструктивное. Например - в желание (собственное, не подсказанное) принять решение, позволяющее избежать подобного в будущем. И в решение о ликвидации последствий своими силами, и в желание исправить все, что еще можно исправить, опять же настолько своими силами, насколько можно. Если этот процесс ребенок осилил - то вместо наказания ему нужно наше восхищение тем, как он смог сам оценить обстановку, сделать выводы и постараться изменить ситуацию к лучшему.
Продолжу:
Сделать так, чтобы нежелательное действие стало невыгодным. В некоторых случаях это требует и непопулярных действий со стороны родителя. Отличная иллюстрация к сказанному - маленький рассказик для небольших детей Сухомлинского, который я все-таки позволю себе привести полностью:
В.А. Сухомлинский. Именинный пирог
У Нины большая семья: мать, отец, два брата, две сестры, бабушка. Нина самая маленькая: ей девять лет. Бабушка самая старшая: ей восемьдесят два года.
Когда семья обедает, у бабушки дрожит рука. Все к этому привыкли и стараются не замечать. Если же кто-нибудь посмотрит на бабушкину руку и подумает: почему она дрожит? – рука дрожит еще сильнее. Несет ложку бабушка – ложка дрожит, капельки на стол капают.
Скоро день рождения Нины. Мать сказала, что на ее именины будет обед. Она с бабушкой испечет большой сладкий пирог. Пусть Нина пригласит своих подруг.
Пришли гости. Мама накрывает стол белой скатертью. Нина подумала: и бабушка за стол сядет, а у нее рука дрожит. Подруги смеяться будут, расскажут всем в школе.
Нина сказала тихонько маме:
- Мама, пусть бабушка сегодня за стол не садится…
- Почему? – удивилась мама.
- У нее рука дрожит… Капает на стол…
Мама побледнела. Не сказав ни слова, она сняла со стола белую скатерть и спрятала в шкаф.
Мама долго сидела молча, потом сказала:
- У нас сегодня бабушка больна. Именинного обеда не будет. Поздравляю тебя, Нина, с днем рождения. Мое тебе пожелание: будь настоящим человеком.
Прошу заметить - гости в рассказе уже пришли. А поступить для ребенка нужно только так, как поступила мама в рассказе. Все остальное - решение собственных социальных задач за счет ребенка. А много ли есть родителей, которые ради того, чтобы ребенок вырос хорошим человеком, согласятся поступить так непопулярно и рискнут собственным, личным, шкурным интересом? Тем самым желанием нравиться, а не поступать правильно, казаться, а не быть? Это ведь именно этот случай - или мать нравится Нине и гостям, объясняя девочке, что она не права, но не отменяя ничего и не делая девочкин выбор невыгодным ("подумаешь - мама что-то шепчет. Пошла она, дура, это мне перед подругами позориться, лучше бы вообще без бабки, как нормальные люди") - или Нина впоследствии нравится людям, потому, что вырастет хорошим человеком, а не стервой корыстной и подлой.
У нас много лет работает правило - все, что появляется в доме чужое - отправляется в мусоропровод, если не удается установить хозяина. Обмен и подарки именно у нас - запрещены. Вот так - тоже непопулярно. Зато лишает возможности выклянчить - и пользоваться или стащить - и пользоваться. А когда открыто пользоваться нельзя нигде - ценность приобретения снижается, чаще до нуля, но не всегда. Был у меня ребенок - любитель обладать пусть даже и только на секунду вытащив из тайника. Здесь - другие приемы. Но запрет на чужие, незаработанные и не полученные в подарок честным путем вещи - работает в большинстве случаев. На подарки от детей в школе-дворе у нас тоже строгий запрет - делает невыгодным просить и объясняется тем, что дети не зарабатывают, а родители, покупая своему ребенку, не хотели бы, чтобы ребенок это раздавал. Ну - и про покупку "дружбы" и внимания мои дети тоже не понаслышке знают. Мы с этими вещами работаем всегда в первые месяцы-годы ребенка дома, это в первоначальных планах.
Все это - и наказания - и не наказания. Это - действия, которые необходимы для решения поставленных задач. Наверно, самое время вспомнить о главной задаче. У меня она - научить ребенка жить без родителей так, чтобы он смог чувствовать себя счастливым, не отняв этой возможности у других ни на сколько. Вот и вся цель
такое поведение у нее обостряется если она уставшая или невыспавшаяся
А вот это - как раз следующее, что я собиралась рассказать. Все воспитательные меры должны быть вовремя. И по возрасту, и по времени применения. И время, когда ребенок устал, болен или расстроен, в ярости, обижен подходит для воспитания только условно - мы должны в первую очередь учитывать состояние ребенка. Даже подростка. Иначе - жестоко. Но не всегда. Ситуация, когда выясняется, что подросток, к примеру, избил человека - не откладывается из-за того, что он, ты ж понимаешь, спать захотел. Я вполне допускаю на его, например, желание пойти спать в такой ситуации предложение выспаться, когда посадят. А вот пятилетний ребенок, который хочет спать уж точно не должен отвечать на взрослые вопросы, если только от его ответов не зависит чья-то жизнь или здоровье.
Еще - для того, чтобы направлять развитие ребенка в нужное русло, взрослый хорошо бы, чтобы сам представлял - чего же он хочет. Не раз в жизни сталкивалась с ситуацией, когда от ребенка хотят одновременно противоположных качеств. Чтобы он был послушным беспрекословно по отношению к родителям - и чтобы был лидером в детской среде (категорически несовместимо), чтобы девочка была скромной и не искала сама мужского внимания и общества - и чтобы старалась выглядеть как можно лучше для других (очень странное предложение выглядеть как можно лучше исключительно для подруг), чтобы ребенок не врал родителям, но умел сказать то, что выгодно родителям и не является полной правдой, когда спрашивает кто-то другой
-
Книга для приемного ребенка
В семье появился приемный ребенок. Он стал ее полноправным членом, у него появились мама и папа, возможно, братья и сестры, но, что это означает, он либо не знает (если вырос в доме ребенка), либо представления о нормальной семье у него искажены. Как помочь ему адаптироваться, как объяснить ему его новую социальную роль.
Ведь теперь, он понимает, вести себя нужно как-то иначе – не так, как в детском доме. Как именно – он не знает. Как относиться к этим взрослым, которые стали его отцом и матерью, которые не уйдут в отпуск и не уволятся, которые не просто посменно обслуживают его, а стали постоянной частью его жизни? Как относиться к другим детям в семье?
Мама для мамонтенка
Одна приемная мама рассказывала, что ее ребенок первое время после того, как стал жить в семье, называл себя и новоявленную маленькую сестричку «младшей группой», а двух старших братьев, соответственно, «старшей»: «А младшая группа пойдет гулять после завтрака? А почему группа ждет, пока ты помоешь посуду? Нам надо идти рисовать! - Эти фразы могут показаться даже немного смешными, когда все позади, но в тот момент, когда ты живешь в ситуации адаптации и привыкания ребенка к семье, такие вопросы выбивали меня из колеи. Казалось, что вся твоя уютная семейная жизнь вдруг превратилась в существование казенного заведения с распорядком дня, расписанием занятий и жидким молоком с пенкой на полдник. И ты из мамы стала вдруг администратором заведения, директором или, в крайнем случае, воспитателем с навыками работы повара, посудомойки, уборщицы, нянечки, медсестры, завхоза, музыкального работника и т.д. в одном лице».
А еще у приемного ребенка в семье появляются новые обязанности и права. У него теперь есть личные вещи, а игрушки и книги не обязательно общие. Как научить его не брать чужое, как объяснить, что надо уважать интересы других членов семьи? При, казалось бы, довольно очевидной для нас простоте этого, возникает много всевозможных нюансов. Во-первых, все объяснить разом очень трудно. Сказать о каждой мелочи, которая даже в голову не приходит, пока не столкнешься с ее «нарушением», невозможно. Во-вторых, едва ли можно проговорить законы семьи по одному разу и требовать, чтобы ребенок сразу запомнил, как теперь ему нужно жить.Помочь приемному ребенку привыкнуть к новой семье могут книги.Произведения, в которых из главы в главу выстраиваются правильные модели взаимоотношений детей и родителей, детей между собой, неоценимы. И здесь не надо гнаться за какой-то специальной «педагогической» литературой. Ведь нельзя ребенка приучить к семье, навязывая ему правильные определения, заставляя учить формулы и аксиомы, и доказательства теорем семейной жизни.
Нет, на мой взгляд, смысла подбирать и такие художественные произведения, в которых слишком прямолинейно ставятся проблемы неродных детей и столь же однозначно они решаются. Как пример можно привести сказку братьев Гримм «Птичий найденыш»: «Некогда жил да был лесник. Пошел он однажды на охоту, и когда пришел в лес, то услыхал, что кто-то кричит - ни дать ни взять, как маленький ребенок. Он пошел на крик и, наконец, набрел на большое дерево, на котором действительно был посажен маленький ребенок. Должно быть, под тем деревом мать заснула, держа ребенка на руках, а какая-нибудь хищная птица подхватила ребенка у ней из рук и взнесла на вершину дерева. Лесник полез на дерево, достал ребенка и подумал: “Возьму-ка я его к себе домой и стану его воспитывать с моей дочкой Ленхен”…» есть ли смысл еще и еще раз подчеркивать появление ребенка в семье, не проще ли просто показать, что такое семья, не акцентируя внимания на том, каким образом дети в нее попадают.
Даже такое трогательное произведение, как повесть Любови Воронковой «Девочка из города», рассказывающая о том, как семья маленькой Валентинки погибла во время войны, и она, волей случая, оказалась в селе Нечаеве и обрела здесь со временем новых родителей, братьев и сестер, нужно для иллюстрации тезиса, что попасть в семью можно разными способами, и от этого ценность члена семьи не уменьшается. Но эта повесть не так важна для описания самой модели существования семьи. Потому что в книге «Девочка из города» слишком большое внимание уделяется инаковости городской приемной дочки по сравнению с родными деревенскими детьми. Если же затрагивать проблему именно адаптации приемного ребенка в семье, то одной из важнейших в этом смысле книг, мне кажется, является «Папа, мама, бабушка, восемь детей и грузовик» норвежской писательницы Анне Вестли.
Папа, мама, бабушка, восемь детей и грузовик
«Жила-была большая-пребольшая семья: папа, мама и целых восемь детей…» Это не просто сказка о каких-то необычных приключениях или захватывающей событиях. Скорее, наоборот. Скрупулезное объяснение каждой мелочи – почему так, а не иначе, описание очень скромного быта, насыщенная, веселая интересная жизнь всех членов семьи, радость общения, поддержка и взаимный интерес к делам друг друга. Примерно так можно в общих словах объяснить содержание повестей Анне Вестли.
Для приемного ребенка может стать открытием, что на еду нужно зарабатывать деньги, а делать это можно, например, с помощью грузовика: «Если кто-нибудь из знакомых собирался переезжать, то непременно просил папу перевезти вещи. Если в какой-нибудь магазин нужно было доставить со станции товар, то и тут не обходилось без папиного грузовика. Как-то раз грузовик возил громадные бревна прямо из леса и так устал, что потом ему пришлось дать небольшой отпуск. Обычно папа и грузовик выходили на работу каждый день, и папа получал за это деньги. Деньги папа отдавал маме, а мама покупала на них еду, и все были довольны, потому что приятнее быть сытым, чем голодным». Так подробно и часто с хорошим мягким юмором рассматриваются многие сферы существования любой семьи: как подружиться с соседкой, как устроить интересный детский праздник, как вести себя в новой школе, как помочь маме, которая заболела. Выход из всех ситуаций, члены большой семьи, описанной в книге, всегда находят сообща. Дружно, взявшись за руки, они преодолевают те неурядицы, которые есть в жизни каждого человека. И эта, в хорошем смысле, приземленность книги, описание реальных жизненных сложностей и возможностей их преодоления, делают повести Вестли «книгой номер один» для детей, чье представление о нормальной семье в силу каких-то причин не сформировалось.
В этом смысле интерес также представляет книга Николая Носова «Приключения Незнайки и его друзей». И хотя речь в ней, как известно, идет о маленьких человечках – коротышках, которые живут в какой-то коммуне больше напоминающей как раз детский дом, а не семью, все же ситуации, которые описаны в книге, ребенку важно осмыслить. Это и приобщение к какой-то практической сфере, пускай и в сказочной интерпретации, и обсуждение правил поведения и взаимодействия с другими людьми. Еще один литературный пример – книга Эдуарда Успенского «дядя Федор, пес и кот». Тут, на мой взгляд, важно обратить внимание ребенка и на самостоятельность главного героя, с одной стороны, и на невозможность, тем не менее, жить без родителей, с другой. Дядя Федор переохлаждается и заболевает, и никакие матроскины с шариками не в состоянии ему помочь. Пускай странноватые, но все же мама и папа, приходят к нему на помощь, он выздоравливает и уезжает с ними обратно в город. Для наглядного объяснения моделей поведения внутри семьи, в частности, с братьями и сестрами, а также с друзьями, знакомыми, соседями и одноклассниками, я бы обратилась к отдельным рассказам Виктора Драгунского про Дениску и Николая Носова про Мишку. При этом аналогичные истории про Миньку и Лельку Михаила Зощенко – остроумные и яркие – думаю, для адаптации приемного ребенка не подходят. Родители Миньки и Лельки постоянно высмеиваются автором, что не очень уместно для объяснения семейных ролей. Но про неудачные книги для иллюстрации, что такое семья и как люди ведут себя внутри нее, мы поговорим ниже.
Детям более старшего возраста, мне кажется, подойдет книга Астрид Линдгрен «На острове Сальткрока». Сюжет прост: на небольшой балтийский островок приезжает городская семья – папа-писатель и его четверо детей разного возраста. Их мама давно умерла. Старшей дочке Малин 19 лет, она взяла на себя все материнские заботы в семье, ей приходиться готовить, убирать и делать прочие хозяйственные дела (это подробно описывается автором) и, конечно, заботиться о трех младших братьях – двух подростках и маленьком семилетнем Пеле. Как наладить быт в арендованной на лето Столяровой усадьбе – вставить разбитое окно, прочистить дымоход и принести из колодца воды, как научиться плавать, подружиться с соседями, наловить рыбы и пожарить ее на костре – об этом и многом другом рассказывается на страницах замечательной повести. Но, как и в случае с книгой Анне Вестли, книга Линдгрен – не практический справочник, а высокохудожественная проза, лирическая и тонкая, где, несмотря на подробное описание деталей жизни коренных стокгольмцев на острове, главными остаются вопросы человеческих отношений. Немного витающий в облаках отец, который всячески старается сделать так, чтобы его детям было хорошо, подтрунивающие друг над другом братья и маленький Пеле, которому так нужна забота старших.
История жизни на острове описывается Линдгрен как череда небольших, но очень серьезных, с точки зрения ребенка, событий. И это важно уже не только для маленьких читателей, но, скорее для нас, родителей. В нашей будничной усталости мы порой забываем обращать внимание на ежедневные открытия, на маленькие радости. Знаменитая писательница еще и еще раз, как почти в каждой своей книге, напоминает о радости каждого прожитого дня. Чтобы подчеркнуть это, Астрид Линдгрен вводит в повествование дневниковые записи Малин. 19-летняя девушка записывает свои переживания и открытия, и события, не заслуживающие внимания взрослых, занятых и замотанных людей, вдруг открывают нам красоту обычного дня, который мы имеем возможность прожить рядом с нашими детьми – первооткрывателями и исследователями: «Никто не может отнять сияния красоты и радости лета, которое расцвело вокруг нас именно теперь. Мы гуляем по острову и вдыхаем сладкий аромат цветов камнеломки, морковника, таволги и клевера; у каждой канавки покачиваются ромашки, в траве желтеют лютики, розовая пена цветов шиповника покрывает наши голые серые скалистые уступы, и в каменных расселинах синеют анютины глазки. Все благоухает, и все цветет, повсюду — лето; кукуют все кукушки, щебечут и поют все птицы, радуется земля, а вместе с ней и я. Сейчас я сижу и пишу, а высоко в небе проносятся быстрокрылые ласточки. Они гнездятся под крышей Столярова дома по соседству с Пелиными осами, хотя я не думаю, чтоб ласточки и осы общались между собой…»
Черный список книг
Книги, которые я отнесла бы к категории непригодных или малопригодных для чтения приемным детям в период адаптации и вхождения в семью, ни в коем случае не являются «плохими», «запрещенными» и т.д. Просто они, в силу разных причин, не способствуют созданию правильной и адекватной картины семьи. Скажем, прекрасная книга «Эмиль из Леннеберги» Астрид Линдгрен, упоминавшейся выше. Ребенку с несформированным образом семьи не стоит читать о немного странных взаимоотношениях симпатичного мальчика с отцом, тем более, что автор, а вслед за ним и читатели, всегда встают на сторону Эмиля, даже тогда, когда его папа прав. Да что там папа, с первых же строк образ главного героя неоднозначен. В этом и заключается прелесть произведения, но ребенку, пришедшему из детского дома, привыкшему делить все в мире на черное и белое, надо дать возможность дорасти до понимания оттенков смысла. Пока же ситуации, подобные описанной ниже, не должны становиться возможными хотя бы теоретически, для нового члена семьи: «Его шапка была всего-навсего обыкновенной, довольно неказистой кепчонкой с черным козырьком и синим верхом. Ее однажды купил ему отец, когда ездил в город. Эмиль обрадовался обновке и вечером, ложась спать, сказал: “Хочу шапейку!” Его маме не понравилось, что Эмиль собрался спать в кепке, и она хотела положить ее на полку в сенях. Но Эмиль завопил так, что стало слышно во всей Леннеберге: “Хочу шапейку!” И целых три недели Эмиль спал в кепке каждую ночь. Что ни говори, своего он добился, хотя для этого и пришлось ему поскандалить. Уж он-то умел настоять на своем. Во всяком случае, не делал того, чего хотела его мама...»
К нежелательным на первых порах книгам для семейного чтения я отнесла бы и «Пеппи Длинныйчулок» с непонятным образом жизни главной героини – без мамы и папы, вне соблюдения каких-то рамок и норм. То же и с еще одним известным произведением той же Линдгрен – повестью «Карлсон, который живет на крыше». Тут, несмотря на наличие полноценной и даже по нынешним временам многодетной семьи, взаимоотношения между родственниками не могут быть образцом для подражания. Мама и папа, которым не хватает сил и времени на младшего ребенка, хотя они его, безусловно, любят, брат и сестра, которым Малыш, откровенно говоря, постоянно мешает. И его навязчивое желание иметь собаку, в которую он готов вложить всю любовь и нежность, которая оказывается никому не нужной в семье. Образ Карлсона мы оставляем сейчас за скобками, так как рассматриваем литературные произведения с точки зрения создания правильного образа семьи.
В этом смысле все сказки, подобранные для чтения недавно усыновленному ребенку должны проходить тщательную проверку на пригодность. Скажем, известная «Мальчик-с пальчик» упоминавшихся выше братьев Гримм вряд ли будет способствовать формированию положительного образа взаимоотношений отцов и детей: папа, который, как только у него кончаются съестные припасы и деньги, отводит детей в глухой лес, чтобы они там умерли и его отцовское сердце не разрывалось бы от жалости к голодным крошкам – это все таки не очень характерное явление. Но непригодность произведения может быть обусловлена не только сюжетом. Бывает, что сама по себе книга вполне подходящая, но отдельные пассажи не должны быть услышаны приемными детьми. Например, сказка Джеймса Барри «Питер Пэн». Когда Питер впервые приходит к Венди и ее братьям, он объясняет ей свое существование так: «Вообще-то я еще маленький. Я удрал из дому в тот самый день, как родился. Питер понизил голос: “Я услыхал, как мама и папа говорили о том, кем я буду, когда вырасту и стану взрослым мужчиной. А я вовсе не хочу становиться взрослым мужчиной. Я хочу всегда быть маленьким и играть. Поэтому я удрал и поселился среди фей в Кенсингтонском парке”...» Мне кажется, знание, что из дома, от родителей, можно куда-то удрать, где будет веселее и лучше, ни в коем случае не может быть предложено ребенку, который не понимает безусловной ценности семьи, который, по большому счету, ни с новоявленным папой, ни с новоявленной мамой, ничем не связан.
Читая книгу ребенку, который совсем недавно обрел семью, надо быть очень внимательным. Потому что те незначительные и, может быть, шутливые пассажи, не кажущиеся важными ни нам, ни кровным детям, растущим с первых дней жизни в семье, могут царапнуть приемного ребенка. И хотя, наверняка, это не будет самым страшным для него потрясением, небольшие удары, которые наносятся по болезненному месту, могут быть очень ощутимы.
Эпизод из того же самого «Питера Пэна», незаметный обычному ребенку, мне кажется, лучше опустить при чтении этой книги приемному: «Когда Венди появилась на свет, родители долго совещались, как им быть — то ли оставить ее, то ли кому-нибудь отдать, потому что ведь прокормить ребенка не такая уж дешевая вещь. Мистер Дарлинг сидел на краешке постели и считал, а миссис Дарлинг смотрела на него умоляюще.
— Не перебивай, — просил он. — У меня в кармане фунт и семнадцать пенсов да два шестьдесят на работе. Я перестану пить кофе в обеденный перерыв, да твои восемнадцать, да еще фунт, который ты одолжила соседу, да вычесть семь… Почему плачет ребенок? Итак, сорок девять да вычесть ребенка… Вот видишь, ты меня сбила! Короче говоря, как ты думаешь: мы можем прожить на девятьсот девяносто семь фунтов в год?
— Сможем, сможем, — заверила его миссис Дарлинг. Уж очень ей хотелось оставить себе девочку.
— Не забывай про свинку, — предупредил он ее. — На свинку — фунт, на корь - полтора, да и коклюш обойдется не меньше чем в восемь шиллингов.
Те же переживания возникли, когда появились Джон и Майкл. Но их тоже оставили в доме».
Думаю, не имеет смысла подробно распространяться, почему приемного ребенку, который либо не знает своих родителей, либо помнит их не с лучшей стороны, не стоит говорить о том, что есть дети, которых, так и быть, оставляют себе, а есть те, которых «кому-нибудь отдают». Примерно такие же рассуждения о «дороговизне детей» есть и в книге Памелы Треверс «Мэри Поппинс».
Не претендуя ни в коем случае на какой-то правильный и истинный взгляд на вещи, в этой статье я попыталась поделиться лишь личными и субъективными соображениями на этот счет. Ведь, как известно, талантливая книга – мощнейшая возможность в завуалированной форме передать читателю (или слушателю, как в данном случае) информацию о том или ином событии, действии. Она может стать отличным инструментом реабилитации приемного ребенка и помощью всей семье в целом, и этот инструмент имеет смысл использовать. С другой стороны, надо понимать, что специально «готовиться» к чтению с ребенком вряд ли получится. Чересчур ответственный подход может сослужить плохую службу, лишив и ребенка, и родителей самой возможности совместного чтения, потому что папа и мама просто не будут успевать заранее вычитывать книги. Поэтому если я сталкиваюсь с ситуацией, когда ту или иную информацию не обязательно было доносить до приемного ребенка, я утешаю себя мыслью, что совместное чтение книг– настолько важная и скрепляющая отношения вещь, что небольшие промахи все равно компенсируются.
Ни автора, ни источника назвать не могу, к сожалению. копировала для личного чтения, не думала, что буду делиться. Так что копирую как есть.
-
Несколько детей в семье (скопировано у Фостермамы)
А теперь перечисляю правила, которые мне приходится неукоснительно выполнять для того, чтобы дети были друзьями:
1. Всегда всем всего поровну. Если не одному, то и не другому, и никаких "он же маленький". Это не значит, что малышу - мороженое. Это значит, что если старшему мороженое, то малышу - что-то настолько любимое, что он будет рад замене. И наоборот (вместо погремушки - модельку машинки).
2. Никогда никакого сравнения. Категорический запрет на идиотизм вроде "Вот Даша маленькая, и то помогает маме, а Юля большая - и не хочет..."
3. Никогда не ласкать младшего на глазах наказанного или расстроенного старшего, если его приласкать нельзя. И наоборот.
4. Внимательно следить за тем, чтобы тепла детям доставалось поровну.
5. Никогда не хвалить одного ребенка, не хваля (не обязательно в ту же секунду) другого.
6. Дети категорически не несут друг за друга ответственности, даже если одному 15, а другому - 3. Они - Ваши дети, Вы и только Вы несете ответственность за всех детей.
7. Вы можете попросить о чем-то любого ребенка, но лучше - всех одновременно. Если Вы просите о чем-то даже старшего - не забудьте, что он Вам не должен ничего, и выполнять просьбу тоже. Если у Вас нет отношений, при которых Вы живете равноправными людьми и ребенок сам готов взять на себя посильное, как ответственность, то в этом виноваты - Вы, а не ребенок.
8. все разговоры, хоть сколько-нибудь касающиеся семейных отношений, поведения любого члена семьи, если уж они необходимы - вместе. За семейной трапезой или в обстановке общего присутствия.
9. Никогда не наказывать детей, не разобравшись в ситуации досконально, а не поверхностно.
если у взрослого есть право распоряжаться собственной жизнью, то оно есть и у ребенка. Поэтому в случаях (кстати - весьма редких, если не врать себе), когда ребенок намеренно хочет для себя чего-то опасного для жизни, мы запрещаем только в те моменты, когда объяснения не помогают, а опасность - вот она. И таких моментов в норме за всю жизнь - единицы. И каждому легко представить такой случай и не с ребенком - когда мы толкаем взрослого, который замешкался на дороге или кричим на человека, который в депрессии от горя собирается умирать...
а во всех остальных случаях, ИМХО, у ребенка должно быть право получать собственный опыт. И чем раньше он его получит - тем лучше. Должна еще сказать, что ножницы и нож будет требовать только тот ребенок, родители которого так ленивы, что им не до ребенка и его развития, и не хватило соображения купить пластиковые ножницы и нож для ребенкиного опыта (я даже когда-то вынуждена была купить целый набор посудки ради одного ножика из серебряного цвета пластмассы, чтобы был "похож на мамин"). Когда ребенок в полтора года слышит от нас честные разговоры - он учится быть искренним с нами:
- это - мамин ножик. А вот этот - Динин. Мы сейчас будем вместе делать салат, вот тебе вареная морковка, попробуй нарезать...
И не надо для этого ждать, пока ребенок потянется к запретному - приготовьтесь раньше. А пока не приготовились - не сияйте ножницами в собственных руках, поверьте моему большому опыту - это не трудно.
Даже когда у родителей есть разногласия, но родители достаточно воспитанные и интеллигентные люди, чтобы спорить, а не хамить - эти разговоры лучше всего помогают, если они открытые. Ребенок получает опыт цивилизованного решения разногласий, видит "обратную сторону" брака в хорошем, приглядном решении. А его присутствие заставляет родителей хотя бы уважительнее говорить о нем. Давайте, наверно, я попробую предметно показать два варианта одного и того же разговора - супругов наедине для того, чтобы потом вынести решение ребенку - и общего разговора с ребенкиным присутствием с самого начала:
Ситуация: ребенок несколько дней приходит из школы и сразу ставит телефон на зарядку, хотя он заряжался с вечера тоже. И те же пару дней ему нужна помощь с ДЗ, во время которой выясняется, что ребенок ничего не понял в классе...
р- ребенок, м - мать, о - отец.
1 вариант:
о - похоже, он играет на уроках. Или лазит в интернет. Я думаю, нам стОит достать для школы аппарат попроще, твой старый - там ни игрушек, ни выхода в интернет, нет...
м - его с ним засмеют в классе...
о - главное, чтобы не засмеяли в жизни
м - ты не понимаешь реалий сегодняшней школы. У него будут неприятности, его не станут уважать, для них это статусная вещь, телефон
о - так что, пусть скатится на двойки?
м - зачем, давай поговорим с ним и скажем, что, если он не перестанет, тогда заберем
о - хорошо.
следующая часть первого варианта - те же и ребенок
о - мы думаем, что ты злоупотребляешь телефоном в школе. Давай так: или ты прекращаешь пользоваться им в школе для игр и интернета, или мы сменим его на мамин старый
р - не играю я!.....
2 вариант все вместе с самого начала
о - я в последние несколько дней вижу, что ты не в состоянии сделать уроки без помощи и вынужден заряжать телефон дважды в сутки. Думаю, ты играешь или лазишь в интернет в школе..
р (под давлением аргументов) - я только на переменах...
м - может быть, ты сам сможешь решить эту проблему?
о - потому, что если она не будет решена, то я вижу выход только в том, чтобы заменить твой телефон в учебное время на мамин старый - в нем нет ни игр, ни интернета...
р - не надо, все будет нормально...
Когда я прошу детей помыть посуду, я делаю это направленно, обращаясь к одному или второму. Как попросить всех одновременно: Кто поможет мне помыть посуду?
И если они отказались, а у меня на руках малышка, сама я сделать этого не смогу в ближайшее время, мне просто выйти из кухни, ничего никому не говоря, несмотря на то, что дети пошли просто баловаться?
Да. Если Вы хотите вырастить людей, способных принимать решения и умеющих помогать по велению сердца а не после упреков жены и с ненавистью - то Вам придется пожить с грязной посудой. Не вижу в этом ничего страшного. Чистая кухня силами детей, которые не доросли до желания это сделать для меня куда хуже даже заплесневевшей горы, которая позволит маме предложить ребятам поесть из катрюльки, как встарь, ложками, раз уж вот настолько занята малышкой, несмотря на памперсы и отсутствие необходимости топить печь, кормить скотину и полоскать пеленки в проруби.
Вопрос:
Но как утешить ребенка, когда старший идет с друзьями играть в прятки, младший тоже просится (разница всего 2,5года), помехой он не будет, а старший заявляет, что он хочет один. В компании могут быть ровесники младшего, младшие братья-сестры, отправленные со старшими через-не-хочу.
Ответ Фостермамы:
Ну уж не тем его утешить, что он может идти со старшим, раз захотел, а что захотел при этом старший - не важно.
-
Что такое адаптация и как ее достойно пройти – об этом психолог, специалист по семейному устройству детей Людмила Петрановская.
– Что самое сложное в принятии приемного ребенка?
– Во-первых, на вас ложится огромная ответственность. Полностью меняется образ жизни: ребенок может плохо спать по ночам, может требовать вашего внимания. Часто у детей в период адаптации бывает такая «прилипчивость», когда они просто минуты не могут прожить без вас, требуют постоянного внимания. Первые три дня это может быть приятно, но потом уже становится сложно: ты не можешь, прошу прощения, сходить в туалет без того, чтобы тебе не бились лбом в дверь.
Многое меняется в жизни! В этот период происходит расставание с иллюзиями, которые у всех есть, и осознание того, что реальный ребенок – это совсем не тот, которого вы себе придумали. Причем он всегда не тот, каким бы вы его себе ни представляли. Он просто не может быть тем же самым.
Всегда сложно пережить, если запаздывает формирование привязанности со стороны родителя. Тут как кому повезет: кто-то буквально с первых часов или дней начинает воспринимать ребенка как своего, а кому-то для этого нужно несколько месяцев или даже год. И вот этот период принятия нужно пережить, ведь в это время ты будешь ухаживать за чужим существом, физически чужим! В случае с кровным ребенком на твоей стороне природа, гормоны. А в данном случае ребенок чужой, и он пахнет чужим, и он ведет себя как чужой, и надо дожить до того момента, когда это пройдет. Когда произойдет пристройка на биологическом уровне, на уровне ощущений, запахов, прикосновений! Но когда это будет, - как кому повезет. Я не знаю, честно говоря, от чего это зависит, это малоизученные вопросы. Иногда это даже не зависит от возраста ребенка. Иногда бывает, что с маленьким ребенком на это уходит очень много времени, а с подростком достаточно недели. Надо быть готовым к любому развитию событий: хорошо, если повезет, а ведь может и не повезти…
– И всё-таки, есть же какие-то общие проблемы у детей, переживших опыт отказа родителей, потери родителей или изъятия у родителей?
– Конечно, есть. Что можно сказать? Ребенок в период адаптации всегда переживает сильнейший стресс, и, с точки зрения ребенка, не всегда очевидно, что этот стресс – положительный. Это для нас очевидно, что его жизнь изменилась к лучшему, а ему это может быть не очевидно. Более того, даже если очевидно, это само по себе стресс не снижает. Это несопоставимо даже, допустим, с эмиграцией.
Вот представьте себе, что вас поместили бы не в Париж и не в Нью-Йорк, а в племя каких-нибудь аборигенов и сказали бы: «Вот замечательные люди. Они тебя очень любят, они хотят, чтобы ты теперь жил с ними. (смеется) Ничего, что у них на завтрак жареные гусеницы, ничего, что они ходят в набедренных повязках, что есть надо втайне от всех, а в туалет можно ходить, когда все смотрят! Это у них такие правила, нормально, ты привыкнешь очень скоро». (смеется) Вот так вот можно представить себе уровень стресса ребенка.
Как бы ни нервничали родители, они остаются в своей квартире, в своей семье, со своими друзьями, со своей работой, со своим привычным кругом общения, а ребенок меняет всё! У него нет ни одного знакомого лица, ни одного знакомого предмета. Ничего! У него меняется абсолютно всё. Ему говорят: «Ой, как тебе повезло! Как хорошо всё в твоей жизни, как мы тебя будем любить и о тебе заботиться!» А у него уровень стресса зашкаливает за все мыслимые пределы, которые мы можем себе представить!
Ну, а стресс у них проявляется в зависимости от их собственных качеств и темперамента. Собственно говоря, каждый про себя и про своих знакомых и родственников знает, как у людей проявляется стресс: это может быть нарушение сна, нарушение аппетита, раздражительность, плаксивость, истерики, ступоры, торможение… Все то, что бывает у нас, когда мы переживаем стресс, то же самое и у детей бывает. И самое опасное здесь – если родители в это время придут к выводу, что ребенок ТАКОЙ, что он ненормальный. «Подсунули ненормального!» Я вас уверяю, что на месте ребенка любой из нас, и вы в том числе, тоже были бы не сильно нормальными!
Тут самое главное – просто напоминать себе, что это не что иное как стресс. Вы ребенка настоящего – такого, как есть! – увидите через год! В первый год вы видите ощетинившегося ежика. И эта «ощетиненность» может проявляться по-разному, не всегда в агрессии. Она может проявляться, наоборот, – в показной ласковости и послушании. Но на самом деле, это не его ласковость и послушание – это его защита против вас, потому что он еще не знает, чего от вас ждать. И только когда пройдет время, и он поверит, что вы, во-первых, в его жизни всерьез и надолго, во-вторых, что вы - источник защиты, а не источник опасности, – тогда вы увидите своего ребенка таким, какой он есть. Сначала по кусочкам, потом всё больше и больше.
– Часто говорят, что ребенок в учреждении и ребенок дома – это два разных ребенка. А через год это будет третий ребенок, и вот он-то – настоящий!
– Да, потому что дети в учреждении часто находятся в шоковом состоянии: они потеряли свою семью, они не понимают, куда их переместили, зачем, что это вокруг… И они уходят в некую психологическую заморозку, в шоковое состояние. Они послушные, они удобные, они не возражают, они все делают, что им велят… А когда они попадают в безопасную обстановку, через какое-то время у них эта заморозка проходит, и проявляется полученная травма, весь пережитый ужас, и ребенок начинает вести себя соответственно. А потом, когда проходит еще время, проходит адаптация, он успокаивается, реабилитируется и становится уже более-менее самим собой.
– Наверное, больше проблем с адаптацией ребят постарше – возрастные кризисы накладываются…
– Да, но с другой стороны, чем ребенок старше, тем больше он в состоянии понять, тем больше ему можно объяснить. Я бы сказала, все зависит, скорее, от степени травмированности ребенка. Двухлетний ребенок, от которого отказались сразу после рождения, может быть психологически травмирован гораздо тяжелее, чем ребенок двенадцатилетний, который еще год назад был в семье, пусть неблагополучной, но в семье.
Очень многие родители говорят, что такой двенадцатилетний без всякой особой адаптации, как нож в масло, в семью входит, а вот с двухлеткой все на ушах стоят. То есть, это, скорее, зависит от степени травмированости ребенка, чем от его возраста.
– Но всё-таки есть какие-то способы сгладить вот этот резкий переход, когда действительно все рушится и меняется?
– По возможности, все проговаривать, много раз объяснять, почему так или этак. Быть готовым к тому, что каких-то совершенно очевидных вещей человек может не знать, например, что нужно воду в туалете спускать. Не злиться из-за этого, не строить ужасные предположения, что раз так, то он ненормальный! Просто понимать, у ребенка все в жизни изменилось, и он не всё еще может переварить. Спокойней относиться к этому, не ставить сразу много задач… Мне кажется, главная ошибка, когда родители в первый же год, закусив удила, стремятся срочно-срочно-срочно добиться, чтобы ребенок догнал программу, преодолел задержку психомоторного развития, научился и тому, и этому; таскают его по специалистам, занимаются исправлением любых мелких недостатков здоровья и так далее… И себя загоняют, и ребенку покоя не дают! В первое время не надо этого всего! Просто научитесь жить вместе. Делайте так, как вам проще, никого не слушайте. Проще взять с собой в кровать – значит, берите с собой в кровать. Проще кормить тем, что он привык (некоторые дети после детского дома ничего не едят, кроме макарон и сосисок) – ну, значит, кормите две недели макаронами и сосисками. Никто не умрет от этого! Придет время, и он распробует ваши разносолы. Всё, что снижает стресс вам и ребенку, – всё хорошо, всё правильно! Жизнь впереди долгая, всё наладится. Режим наладится, еда наладится, будет время поправить здоровье. На первых порах делайте так, как легче и проще. Это самый главный принцип!
– Но ведь бывают реальные психические, неврологические проблемы! Не всё можно вылечить любовью, есть ведь и болезни…
– Естественно, есть какие-то ситуации, когда проблемы со здоровьем нельзя откладывать, ими нужно заниматься сразу. Таких ситуаций не так много, но если они есть, то есть. Если у вас возникают какие-то сомнения, то, дав себе и ребенку время успокоиться, надо обратиться к специалистам, провести диагностику и дальше уже принимать решение – надо или не надо лечить. Почему диагностика в первые месяцы не имеет смысла? Потому что уровень стресса у ребенка такой, что ни один специалист не отличит: это он сейчас не может посчитать до пяти, потому что у него умственная отсталость или потому что он сейчас перепуган до смерти…
– Может, ему просто никто никогда не говорил, как считать до пяти…
– Да, поэтому диагностика психоневрологических проблем в первые несколько месяцев просто не имеет смысла, она не будет достоверной. Конечно, если это какая-то грубая соматика, например, порок сердца, то лучше оперировать без промедления. А если это «тонкие материи», надо просто подождать, пока он успокоится. Тогда что-то само рассосется, а что-то останется. Вот с тем, что останется, и будете иметь дело.
– То есть, как минимум нужно сделать паузу длиной в несколько месяцев?
– Конечно! В первые несколько месяцев главная ваша задача – научиться жить вместе, чтобы у вас начала формироваться привязанность. Это самое важное! Ради этого всё делается! Всё остальное - успеете потом, не надо таскать его по репетиторам, по выставкам, срочно заниматься расширением кругозора и так далее! На это будет время! Если он успокоится, то дальше он наверстает быстро. Главное, чтобы он поверил, что жизнь наладилась, всё нормально, у него есть семья, вы никуда не денетесь, он в вас немножко разобрался, в ваших реакциях; знает, что вам нравится, что вам не нравится, когда вы сердитесь, когда вы хвалите. Вот на это нужно потратить несколько первых месяцев. И вы сами под него подстроитесь, начнете его понимать, чувствовать: почему сейчас он плачет - от того, что испугался, или ему плохо, или он просто капризничает? На это нужно время.
-
Вот еще одна статья из ЖЖ Петрановской Л.В.
Мне показалась очень важной.
Про родителей, которым трудно быть родителями
Ну, чего, попробуем.
Собственно, все в разных комментах разными людьми было сказано, но, понятно, что трудно так читать, соберем в кучку. Возможно, за один раз не получится, тогда буду порциями.
Вообще, я убеждена, что люди всегда все знают. В смысле, все самое важное и нужное про себя, свои отношения, свою семью и т. п. Просто не всегда знают, что знают. Не обязательно прям вытесняют, хотя и это бывает нередко, а просто, может, не задумывались, не формулировали в словах. И если их начать правильно спрашивать, то это знание всплывает, иногда вместе с сильными чувствами. Что у нас тут каждый раз и происходит, и поэтому обсуждения всегда глубже и интересней, чем исходный пост. За что я вас всех люблю, а то иметь журнал с комментами лишь "Какая Вы умная!" и "Вот дура!" было бы дико скучно.
Но это так, лирическое отступление.
Я напомню, что в исходном тексте речь шла о поведении родителей, в общем и целом хороших, любящих, не находящихся в ситуации острого стресса.
Поэтому, с вашего позволения, я вынесу за скобки такие ситуации, как:
-- родила ребенка, чтобы выйти замуж (чтобы отстали родственники), а сама его ненавидит;
-- родители - люди психопатического склада, с садистическим компонентом, или вообще слабо способные к сопереживанию, считающие ребенка вещью, собственностью, частью себя;
-- родители, реагирующие так изредка и ситуативно -- сильно испугались, очень уж неподходящий момент (опаздывают, нарядились на важную встречу и т. п.).
В первых двух случаях все настолько плохо, что частность вроде реакции на падение ничего уже существенно не изменит и не смысла это обсуждать.
В последнем все в целом хорошо и ничего, в общем, страшного не случится, если раз-дугой и сорвутся. Лучше бы не надо, конечно, но идеальных родителей никто никому не обещал.
Что остается из того, что еще было названо как "пружины" такого поведения взрослых?
-- общее психическое и физическое истощение, вызванное усталостью, бедностью, постоянным стрессом, долгой болезнью ребенка или собственным недомоганием, сюда же часто попадают приемные родители в период адаптации, потому что это очень энергозатратно;
-- автоматическое воспроизведение модели поведения собственных родителей, даже если вообще-то ими недовольны и хотели бы от них избавиться, но альтернативные модели приживаются с трудом, требуют постоянного контроля разумом;
-- тревожность, мнительность, постоянный страх, что с ребенком что-то случится, желание преотвратить для него любые, малейшие неприятности и страдания, часто связанное с неспособностью переносить плач ребенка;
-- сильное, хотя и размытое, чувство вины не вполне понятно перед кем, фантазии, что осудят, накажут, возможно, отберут ребенка или причинят ему вред, потому что он "мешает", не "как все", страх, что тебя и/или ребенка "отменят", словно кто-то решит, что лучше бы вас не было.
Ничего не забыла?
И вот тут я вижу, что, при всем разнообразии этих ситуаций в них есть одно важное общее: в них во всех родитель как бы не является взрослым. Он не справляется с жизнью (истощение и тревога), он не является хозяином самого себя (автоматизмы и вина). Он вынужден выполнять роль родителя, взрослого, ответственного, сильного, а внутреннее его состояние этой роли противоречит, ресурса для ее выполнения нет.
Я как-то уже писала о странном представлении, сформировавшемся в последние десятилетия, что детей растить дико тяжело. При том, что ребенок обычно один-два, есть сады, и няни, и машинки-автоматы -- это очень, порой невыносимо тяжело. Такое неадекватное восприятие может говорить об одном -- сама роль родителя дается тяжело.
Либо это такая роль -- беспомощного, страдающего, изнемогающего родителя, который "жизнь кладет" -- то есть страдать полагается по сценарию, иначе "какаяжетымать" и все не в счет. Оно нередко встречается, но с годами все реже, лидируют по этой части все же мамы нынешних молодых родителей (об этом было в постах про поколения). Никакой реальной связи с тяжелым материальным или бытовым положением порой не наблюдается: кому-то легко -- в общем и целом легко, многое, конечно, непросто -- с четырьмя детьми в тесной квартирке и с маленькими доходом, кто-то падает с ног от бремени родительства -- не притворяется, а реально устает и доходит до нервного истощения -- даже пребывая на курорте в отеле "все включено", и еще с няней.
Либо это роль "головная", не усвоенная естественным образом, в раннем детстве, а выстроенная уже в сознательном возрасте на основе критической оценки поведения собственных родителей, чтения книг, фантазий, мечтаний, убеждений, решений и т. п. Такая роль может быть прекрасна по замыслу и содержанию, но она отличается от роли живой, природной, так же, как нежное комнатное растение от живучего придорожного куста: чуть что не так, ресурса не хватает -- и вот она уже не справляется, блекнет, отступает, а оставленные позиции гордо занимает чертополох усвоенных в собственном детстве "Сейчас получишь!", "Ты что, совсем идиот?!", "Зла на тебя не хватает", "Ты меня в могилу загонишь" и пр.
Вообще, несформированность нормальной родительской роли, позиции, состояния -- я ее всегда называла позицией властной заботы, а недавно узнала от своей коллеги Ольги Писарик, что в психологии привязанности ее называют "заботливая альфа" -- бросается в глаза всякому, кто пробует понаблюдать за обычными родителями на улице или еще где. Проседают либо составляющая "забота", когда общение с ребенком небезопасно для него, не является оберегающим, помогающим, решающим проблемы, либо составляющая "власть", когда ответственность за происходящее передается ребенку, а взрослый демонстрирует беспомощность, либо обе сразу, что вообще жесть :(
Пример последнего врезался в память (из недавних отпускных наблюдений). Мама, не очень уже молодая, четырехлетнего мальчика, который не слушался -- не хотел сидеть на коврике в полотенце, как она считала нужным, а хотел бегать по песку вокруг. Сидя на этом самом коврике с полотенцем в руках и даже не пытаясь ничего сделать, мама громко вопрошала: "Нет, ты скажи, мне что, ремень с собой на пляж брать? Тебе дома мало? Прямо здесь тебя лупить, да, чтоб ты слушался?" Потом она повернулась к своим знакомым на соседнем коврике и так же громко (ребенок слышал) начала говорит им: "Ну, прямо не знаю, что с ним делать. Уже и луплю его, и в угол ставлю,объясняю, что надо слушаться, а он все равно. Замучил меня. Больше не возьму его на море, пусть дома сидит.". Говорила она это без особого, надо сказать, отчаяния в голосе и даже с некоторым кокетством.
Что мы здесь видим? Родитель, с одной стороны, проявляет полную беспомощность: он делегирует ребенку -- довольно маленькому -- решение о том, слушаться или нет и даже решение о том, где и как его, ребенка наказывать. Он прямо озвучивает свою беспомощность и как единственный выход называет отделение от ребенка (не возьму с собой), то есть заявляет, что с ролью родителя не справляется и собирается ее оставить (пусть временно). При этом заботы тоже не наблюдается, хотя, наверное, мама считает, что она заботится, стремясь завернуть подвижного мальчика в полотенце и усадить неподвижно -- потребности ребенка ее не интересуют, она готова прибегнуть (и прибегает, видимо) к жестокому обращению, а уж эмоциональная безопасность ребенка, про которого весь пляж услышал, что его "лупят, а ему все мало" вовсе не принимается в расчет.
Полный караул. Парень, видимо, привык и делал вид, что не слышит, никак не реагируя на призывы и угрозы матери. Я живо представила себе их отношения в его четырнадцать и пожалела обоих. Слушаться он ее не будет, и я его понимаю, обращаться к ней за помощью -- тоже. Он один на свете и она одна. Между тем, в ее картине мира она хорошая мать -- воспитывает, следит, чтоб не простыл, возит на море и вообще "я ему все время объясняю". И она его любит, конечно. Жизнь за него отдаст, если потребуется -- даже не сомневаюсь. И она не психопатка, не садистка, и не в запредельном стрессе. Просто вот такая у нее родительская роль, очень неудачной модели. А другой не подвезли.
Примеров с проседающей заботой в комментах к предыдущему посту великое множество: дети, испытывающие трудности, страдания и даже опасные для здоровья состояния, не обращаются к таким родителям за помощью, поскольку знают, что вряд ли ее получат. Родитель для них вообще с заботой не ассоциируется, в лучшем случае -- с безразличием, в худшем -- с угрозой. Причем, как уже говорилось, сами родители нередко пребывают в полной уверенности, что "сделали для ребенка все". Дело в том, что под "заботой" имеется в виду не "делать то, что тебе кажется нужным", а "делать то, что действительно нужно твоему ребенку". А это две большие разницы. Поэтому бывает, что у гиперопекающих с точки зрения постороннего наблюдателя родителей дети растут с ощущением заброшенности и ненужности. Хотя на них "жизнь положили" -- и не фигурально, а прям вот всей тяжестью :(
Проседающая властность тоже сплошь и рядом. Чего стоит наша любимая манера общаться с детьми риторическими вопросами: "Нет, ты будешь наконец нормально себя вести?", "Тебя что, отшлепать?", "Ты чем думал, когда это делал?", "Ты почему мне врешь, я тебя спрашиваю?", "У тебя вообще совесть есть?". Ну, откуда ребенок может знать, есть ли у него совесть или почему он сделал то, что сделал? А уж про вопрос "отшлепать ли тебя" я просто молчу -- это какой-то полный сюр, если вдуматься.Из этой же серии все и всякие виды демонстрации беспомощности "Я просто не знаю, что с ним делать", "Ты меня в гроб загонишь", "Я больше не могу", "Чтоб я еще раз с тобой куда-то пошла" и пр. и др. Можно и невербально это делать -- охи, вздохи, стоны, закаченные глаза. Корвалол еще пить хорошо.
И отдельное сильное средство - вопросы к ребенку типа "Ты меня любишь?", жалобы на "Что ты такой неласковый" и просьбы, а то и требования "Пожалеть мать", "Уважать родителей", "Ценить, что мы для тебя делаем" и т. п. Это значит, что ребенок назначается ответственным за свои отношения со взрослыми, за глубину и прочность связи между ними, за их будущее. Особо умелые ухитряются назначить ребенка ответственным даже за отношения в паре супругов, но это уже отдельный ужастик.
Особенно болезненные для детей варианты, когда плохо и с заботой, и с "альфовостью" происходят с участием третьих лиц. Это все случаи, когда мы вмсете с врачом начинаем стыдить ребенка за то, что он боится делать укол, или напускаемся на него в присутствии учительницы, которая его ругает. Детьми такие ситуации трактуются однозначно -- их сдали. Родитель и сам боится и ничего сделать не может, поэтому пожертвовал "менее ценным членом экипажа". Дети обычно не протестуют -- они ж в курсе, что менее ценные. Просто переживают опыт "ухода земли из-под ног" и навсегда запоминают, что ни на кого, даже на любящего родителя, положиться нельзя.
Проседающая забота часто политкорректно называется "строгостью", а проседающая властность -- "либеральным воспитанием".
-
Вот моя папочка "приемный ребенок" и опустела. Всем поделилась. Дополните?
-
Л.Петрановская "Минус один"
Усыновление — с чего начать? Как понять, годишься ли в усыновители? Как не сделать ошибки? Как подготовиться так, чтобы не пополнить число возвращающих детей в детдома?
Известный педагог-психолог, специалист по семейному устройству, лауреат Премии Президента РФ в области образования, автор книги «К вам пришёл приёмный ребёнок» Людмила Петрановская ведет серию статей «МИНУС ОДИН» для тех, кто хочет взять приемного ребенка в семью.
Семья с детьми
Людмила Петрановская
У вас уже есть дети — один или несколько. И вы хотите еще. И неважно, можете вы еще родить сами, или нет. А может, хочется помочь уже живущему на свете одинокому малышу. Может быть, у вас рождаются только мальчики (девочки) и очень хочется ребенка другого пола тоже. Возможно, судьба свела вас с конкретным ребенком: увидели в детской больнице, в приюте, или это ребенок из соседской неблагополучной семьи.
Наконец, встречаются прирожденные воспитатели, получающие от самого процесса возни с детьми большее удовольствие, чем от любой другой работы. Они охотно присоединили бы к паре-тройке своих ребят еще несколько, и растили бы их на радость себе и на пользу обществу.
Все эти соображения — совершенно естественные и понятные. Но бывает, что приходит семья, чаще — с единственным ребенком, и говорит следующее: «Мы хотим взять приемного ребенка, чтобы наш не вырос эгоистом» или, в более мягком варианте, «чтобы у нашего был товарищ по играм».
Начнем с первого. Представьте себя на месте ребенка, единственного и, надо думать, избалованного — раз родители уже опасаются, каким он вырастет. В его полном распоряжении находятся мама, папа, бабушка, телевизор, игрушки и сладости. И тут они приводят кого-то непонятного… С воспитательными, значит, целями… И всем теперь надо с ним делиться… Ну, я ему покажу!
И покажет. Или ему, или вам. Причем это не обязательно будут скандалы и драки. Ваш ребенок может вдруг перестать учиться или заболеть посильней — чтобы вы бросили заниматься глупостями и вспомнили наконец, кто главный в вашей жизни. И что вы будете делать?
Если, по вашему убеждению, или пока еще смутному ощущению, в вашей семье нарушена иерархия, и ребенок крутит и вертит взрослыми, как хочет («растет эгоистом»), это проблема вашей семьи. Как не склеишь с помощью ребенка треснувший брак, так и деформированные отношения между родителем и ребенком не починишь с помощью другого ребенка — своего ли, приемного ли. Сначала разберитесь с тем, что вас не устраивает, восстановите нормальные границы и соотношение сил в семье, если надо — обратитесь к специалистам, и лишь потом думайте о пополнении.
С идеей завести своему ребенку друга, товарища для игр тоже надо быть осторожнее. Воображение рисует вам приятную картинку, на которой оба ребенка самозабвенно играют в куклы или машинки, вместе гуляют и ходят в школу, защищают и поддерживают друг друга. Прекрасно. Но что вы будете делать, если они не подружатся? Ведь взаимная симпатия вовсе не гарантирована. Особенно в период адаптации — приемный ребенок уже сыт по горло общением со сверстниками, ему нужны родители, и желательно в единоличное пользование.
Ревность, ссоры, крики, жалобы друг на друга — надо понимать, что это не менее вероятная перспектива. Ничто так не выматывает родителей, как постоянные конфликты детей. Ни из чего не следует, что они сразу и с радостью примут друг друга, возможно, мир и спокойствие вашего дома будут взорваны с приходом нового члена семьи.
Если ребенок в первую очередь был нужен вам самим, то ничего страшного, в конце концов, мало ли родных сестер и братьев не очень ладят и вместе не играют, лишь бы сильно не дрались. Но вот если главным мотивом было завести «компаньона» для собственного ребенка (чтобы не скучал и к родителям не приставал), а вместо этого вы обретаете кучу проблем — вам не позавидуешь. И обоим детям тоже.
Не говоря уже о том, что приемный ребенок может принести с собой способы поведения, которые могут не только шокировать вас, но и напугать вашего ребенка: агрессию, нецензурную брань, истерики, сексуализированные игры. Все это не так страшно и со временем проходит, но при одном условии: родители хотят и готовы с этим справляться, они берут на себя всю полноту ответственности за принятое решение. Не от детей надо будет ждать, чтобы все шло благополучно, — это будет ваша задача.
Насколько близки ваши отношения с родным ребенком? Обратится ли он к вам за помощью, если что случится? Поделится ли откровенно своими чувствами, не боясь вас расстроить или вызвать ваше осуждение? Готовы ли вы как родитель иметь дело с его чувствами — иногда весьма болезненными? Сможете ли сохранить для него все, что можно сохранить из уклада вашей семьи, который неминуемо изменится с приходом нового человека? Обо всем этом стоит подумать заранее.
Главный ресурс, который есть в вашем распоряжении — опыт. Да, новый ребенок может поставить перед вами задачки, с которыми сталкиваться еще не приходилось. Но по крайней мере вы знаете, что делать, если он не ест кашу или не хочет мыть голову, или промочил ноги и кашляет, и в панику из-за мелочей не впадете. Есть и оборотная сторона этого ресурса. Опытность может вас и подвести, поскольку ребенок из детского дома — это все же ребенок с особым опытом, он может воспринимать мир, отношения, ваши слова и поступки совеем не так, как их воспринимают ваши родные дети, знающие вас всю жизнь.
И может быть очень непросто смириться с тем, что ваши дети вас понимают с полуслова, а этот — нет, с вашими детьми срабатывают ваши обычные родительские «приемчики», а новенькому — как об стенку горох. Поэтому, как бы вы ни были опытны и уверены в себе, не упускайте ни одной возможности подготовиться к новой для себя роли приемного родителя, старайтесь узнать больше и будьте готовы отказаться от каких-то своих привычных представлений о том, «как должны вести себя дети». Со временем, когда вы и ребенок привыкнете друг к другу, приспособитесь, все войдет в норму, но для этого придется измениться не только ему, но и вам, и всей вашей семье.
Не менее важный ресурс — ваши собственные дети. Очень многому приемный ребенок научится не у вас, а у них, причем гораздо легче и с большим удовольствием. Научится играть, слушать сказки, спорить, мириться, делиться. А заодно — как уговорить родителей купить игрушку, как вести себя, чтобы все отстали, и что сказать маме, чтобы разрешила не идти завтра в школу. Все это, между прочим, очень важные и нужные в жизни умения, которые можно назвать умными словами «социальная адаптация» и «коммуникативная компетентность».
Даже ругаясь и дуясь на «новенького», ваши дети все равно будут вашими помощниками, ведь они будут продолжать жить своей нормальной детской жизнью, и просто самим этим фактом помогать приемному ребенку войти в жизнь семьи. Не забывайте благодарить их за помощь и терпение!
Семья, вырастившая детей
В свое время, будучи еще совсем молодыми людьми, вы родили ребенка, а может быть двух или трех, растили их, и вот — вырастили. Даже самый младший скоро покинет (или уже покинул) родительский дом. Может быть, и не в буквальном смысле покинет, но он явно живет своей жизнью и в вас не нуждается: «Привет. — Привет. — Как дела? — Нормально. — Уходишь? — Да, буду поздно». И вы остаетесь в пустом доме, и даже ужин готовить не для кого. Неужели лет пятнадцать назад вы мечтали, как о счастье, о вечере, проведенном без ребенка, когда не слышишь постоянно: «Мам, ну, мам!» — и можешь делать, что хочешь? А сейчас почему-то ничего не хочется…
Это состояние называется «синдром пустого гнезда». Много лет жизнь родителей была по большей части подчинена детям, они требовали внимания, помощи, заботы. С большим или меньшим удовольствием и готовностью, родители давали им все необходимое, это стало образом жизни, способом восприятия мира.
Лето кончается — нужно готовиться к учебному году, похолодало — не вырос ли из теплой куртки, Новый год — каким подарком порадовать, уже весна — куда на каникулы? Утро — не проспал бы в школу, день — напомнить про обед, вечер — отогнать от телевизора, ночь — проверить, не раскрылся ли, замерзнет.
Все эти родительские будни организовывали жизнь, наполняли ее смыслом. И вдруг приходит осознание, что дети в нас больше не нуждаются. То есть любят, и рады, что мы есть на свете, но вот так, чтобы ежедневно, ежечасно — мы им уже не нужны. Пусто, грустно, и при этом немного стыдно за свои чувства — мы же так хотели, чтобы они выросли!
Узнаете себя? Что ж, вы не одиноки!
Очень большой процент семей, приходящих за приемными детьми, находятся именно на стадии «пустого гнезда». Если это ваш случай, то вам, скорее всего, от сорока до пятидесяти, вы вполне бодры и полны сил, может быть, в свое время, по молодости, не решились завести больше одного ребенка — другие были интересы — а теперь поняли, что как родители еще не исчерпали себя. Вы совершенно правы, и действительно можете стать прекрасными приемными родителями.
Ресурсы очевидны: опыт воспитания детей есть, при этом, поскольку прямо сейчас вы своими детьми не обременены, все силы и все внимание будут отданы приемному ребенку, а ему это очень и очень полезно. Возраст — скорее плюс, чем минус, возраст прибавляет мудрости, взвешенности, делает нас менее категоричными и нетерпеливыми — все это очень важно для приемного родителя.
Ваши взрослые дети вполне могут стать вашими союзниками и помощниками, как это происходит во многих семьях. Если у ваших детей было достаточно счастливое детство, они вряд ли будут сильно ревновать к новичку — ведь они получили от вас столько родительской любви, сколько им было нужно. Сейчас они по-новому, взрослыми глазами, увидят, как много сил вы отдаете ребенку, как все это непросто, и, скорее всего, будут готовы подставить плечо. Бывает, что приемные дети слушаются своих взрослых братьев и сестер даже лучше, чем родителей.
Опыт и сознание, что как минимум один раз вы уже это сделали — ребенка благополучно воспитали — придает уверенности.
Но, может быть, ваш случай иной? Возможно, как раз на основании своего родительского опыта вы как раз не уверены в себе? Вам кажется, что воспитывали детей как-то не так, «упустили», «пережали», «избаловали» (нужное подчеркнуть). Дети выросли неблагодарные, учиться (работать) не хотят, родителей не ценят, им бы все только «дай»…
Вот и появляется светлая мысль: возьму сироту, уж он-то будет благодарен, он-то будет ценить все, что я для него делаю. Или так: дети ушли из дома и даже не приходят, не звонят, как неродные, а вот приемный ребенок будет со мной… Как в известном черном анекдоте про горе-хирурга: «Нет, с этим ничего не получается, давайте следующего!».
В отношениях родитель-ребенок ответственность всегда лежит на взрослом. Если ребенок приемный, то есть раненый судьбой, ответственность на взрослого падает еще большая. Он должен быть готов всегда искать: что я делаю не так, что я могу изменить, что еще нужно сделать, а не валить все неудачи на то, что ребенок «не такой». Это важно осознавать именно потому, что на приемного ребенка валить легко и удобно — просто само получается. У него и гены, говорят, не те, и прошлое плохое, и вообще… Взрослому тут требуются немалая стойкость и честность перед самим собой, чтобы избежать этого соблазна и не перебросить всю ответственность с себя на него.
А теперь давайте поразмыслим трезво: если вам не удалось достичь родительского успеха со своими родными детьми, из чего следует, что с приемным — получится? Потому что он будет благодарен? Не обольщайтесь, дети все происходящее с ними воспринимают как должное, и особой благодарности обычно не испытывают — пока не вырастут.
Кроме того, давайте посмотрим на ситуацию глазами вашего вроде бы уже взрослого ребенка. Мама и папа не смогли и не захотели наладить контакт со мной, вместо этого они нашли мне замену. А дальше, в зависимости от характера ребенка и глубины вашего конфликта, он может либо вообще прекратить с вами общаться, либо скандалить и требовать, чтобы вы убрали «этого», либо потребовать вашего внимания иным способом — тяжело заболеть или попасть в неприятную историю.
В практике были случаи, когда взрослые, уже давно своей семьей живущие дети срочно разводились и возвращались в родительский дом отстаивать свою «территорию». И родители оказывались «меж двух огней», а приемный ребенок — в такой ситуации, что не позавидуешь.
Так что если ваши отношения с родными выросшими детьми оставляют желать лучшего, начните именно с них. Попытайтесь найти контакт, понять, в чем вы неправы, что нужно изменить в себе как в родителе. Убедитесь, что они не чувствуют себя отвергнутыми, недолюбленными, что они верят: что бы ни случилось и сколько бы лет им ни было, вы всегда поймете и поддержите их.
Возможно, выяснится, что ваше «гнездо» опустело рано и неправильно, и вашим собственным птенцам вы еще очень нужны. Пусть наступят мир и согласие в вашей семье, и тогда она сможет стать счастливым домом для приемного ребенка.
http://www.pravmir.ru/shkola-priemnyx-roditelej-2-semya-s-detmi/ (http://www.pravmir.ru/shkola-priemnyx-roditelej-2-semya-s-detmi/)
-
Пелагеюшка, умница, хорошие материалы. Их можно применять в воспитании не только приемных детей, но и своих родных.