Дети и родители

[Фиджa]

Счет за любовь...

Как-то вечером, когда мама хлопотала на кухне, к ней подошёл 11 летний сын с листочком бумаги на руках. Напустив на себя официальный вид, мальчик подал листочек маме.

 Вытерев руки о фартук мама начала читать: "Счет за мой труд:

* За подметание двора — 5 тыс.,
* за уборку в моей комнате — 10 тыс.,
* присмотр за сестричкой (три раза) — 15 тыс.,
* за получение наивысшей оценки — 5 тыс.,
* за вынесение мусора каждый вечер — 7 тыс.,
Итого: 42 тыс."

Закончив читать, мама нежно глянула на сына, взяла ручку и на обратной стороне написала:

«За то, что носила тебя в животе 9 месяцев — 0 руб, за все ночи, которые провела у твоей кроватки, когда ты болел — 0 руб, за все, те часы, когда успокаивала и забавляла тебя, чтобы ты не грустил — 0 руб, за все, те слезы, что вытирала из твоих глаз — 0 руб, за все завтраки, обеды, ужины и бутерброды в школу — 0 руб, за всю жизнь, которую посвящаю тебе каждый день — 0 руб. Итого: 0 руб.»

Закончив писать мама улыбаясь отдала листочек сыну. Мальчик прочитал написанное, и две огромные слезы потекли по его щекам, он перевернул лист и на своем счете написал «Оплачено», затем обхватил маму за шею, прислонился пряча лицо… Когда в личных и родственных отношениях начинают подводить счёты, все заканчивается… ибо любовь бескорыстна и не поддается расчётам, в другом случае её просто не существует.

[Фиджa]

Возлюби оболтуса своего



Для начала немного кошмара. Просыпаетесь вы завтра – и узнаете, что вас отправляют на обязательные курсы повышения квалификации. На курсах черная униформа, жесткий график с 8 до 8 шесть раз в неделю и выговоры за опоздание.

Повышение квалификации состоит в том, чтобы, допустим, стоять на руках, копировать китайские иероглифы, заучивать наизусть статьи Большой Советской Энциклопедии и вручную подсчитывать в них число знаков. Цель – получить бумажку об окончании курсов, потому что без нее вас не возьмут ни на одну работу. Продолжительность курсов , допустим, год. Вас предупреждают: отныне это основное содержание вашей жизни.

Довольно скоро вы обнаруживаете, что о любом вашем неуспехе сообщают домой. Дети отказываются с вами общаться, потому что вы их позорите: у других родители как родители, все знают и успевают даже вечером с детьми поиграть, а вы – просто отстой. Родители кричат «в кого ты у нас такой/такая?» и предлагают с вами дополнительно позаниматься стоянием на руках. Муж (или жена) каждый вечер устраивает разбор полетов на курсах и не позволяет сесть к компьютеру, посмотреть телевизор или лечь спать, пока вы не оттарабаните близко к тексту статью «Диагональные и радиально-осевые гидротурбины», а еще лучше – и следующую, «Диаграмма Герцшпрунга – Ресселла для звезд». Дня рожденья не будет, потому что вы заучили 8 статей, а надо было 40: не заслужили. Подарков на Новый Год тоже не будет, потому что куда с такими успехами – еще и подарки, и кто кричал позавчера «Достали вы меня все с этими курсами?». На выходных вы совершенствуете навыки копирования иероглифов, а вместо отпуска судорожно досчитываете знаки в статьях «Дивертикулы – Дизентерийная амеба». Умалчиваю уже о том, как преподаватель стояния на руках комментирует ваши стойки – и что говорят другие курсанты в раздевалке про ваш внешний вид. 

Вопрос в том, сколько вы протянете на этих курсах и чем кончится это обучение. 

Школа, куда наши дети отправляются с цветами, нарядные и полные надежд на интересную взрослую жизнь, превращает их жизнь в такие курсы не на год, а на 11 лет. Школьные занятия для них трудны, как стояние на руках, непривычны, как копирование иероглифов, непонятны, как Большая Советская Энциклопедия, и бессмысленны, как подсчет знаков в ней. Дети категорически не понимают, почему все это объявляется основным содержанием их жизни на далекую многолетнюю перспективу. И, хуже того, почему вся остальная их жизнь, - домашняя, дворовая, каникулярная, летняя, выходная – оказывается в беспросветной зависимости от их успехов в школе.

А ведь в их жизни довольно много другого содержания. Они учатся понимать мир предметов, явлений и людей на собственном опыте – через то, что слышат, видят, ощущают. В этом мире полно цвета, запаха и захватывающих ощущений.  Они пытаются определить свое положение в пространстве, времени, семье, микросоциуме; они отрабатывают нужные им навыки повторением в играх, прыжках, беготне, лазаньи. В их жизни много эмоций, от самого бешеного счастья и заливистого смеха («признак дурачины», естественно) до глубокого отчаяния и бессильной ярости, и они сейчас как раз учатся со всем этим справляться. Все это глубокое и важное содержание, однако, кажется взрослым совершенно не заслуживающим внимания: занялись бы лучше дивертикулами и дизентерийными амебами.

Школьные успехи и неуспехи – это успехи и неуспехи только в одной сфере жизни, в той самой, где водятся зачеты по радиально-осевым гидротурбинам. Это совсем не повод подчинять  им всю семейную жизнь. Лишать подарков и праздников, каникул и вечернего свободного времени – и, хуже того, лишать ребенка мира в семье, родительской любви и безопасного дома.

Когда у человека проблемы на работе, дома он может отсидеться, отлежаться, отдышаться, подумать о другом, отвлечься, собраться с силами и найти поддержку домашних, которые покивают головами и скажут: да, начальник зверь, коллеги неправы, а у тебя все получится. Но когда у человека проблемы в школе, дома его загонят в угол, будут преследовать вопросами «уроки сделал?» и до тошноты пытать алгеброй; ему не дадут ни на что переключиться, не позволят думать о другом, а вместо поддержки разъяснят, что он лентяй, болван и оболтус, - и хорошо еще, если обойдется без рукоприкладства.

Даже если человек катастрофически неуспешен в школе, дом должен быть для него не филиалом школы, не домашним  педсоветом,  не местом  суда и отбытия наказания, а гнездом, берлогой, норой, где можно зализать раны и получить свой заряд безусловной любви – той единственной силы, которая вообще удерживает на свете, когда все плохо и ничего не получается.

И это, мне кажется, то единственно важное, о чем родителям на самом деле надо помнить не только в начале учебного года, но и на всем его протяжении, и в конце. Включая, разумеется, особо опасные моменты промежуточной и итоговой аттестации, когда особенно хочется забыть, что ты мама или папа, и взять на себя совсем другие функции: взвешивать на весах и признавать слишком легким, отделять  свое козлище от чужих агнцев, устраивать Страшный Суд вручную и обеспечивать плач и скрежет зубовный на все каникулы…

Терпения всем и любви. (Ирина Лукьянова)

[Фиджa]

10 заповедей  Януша Корчака для родителей:

1. Не жди, что твой ребенок будет таким, как ты или таким, как ты хочешь. Помоги ему стать не тобой, а собой.

2. Не требуй от ребенка платы за все, что ты для него сделал. Ты дал ему жизнь, как он может отблагодарить тебя? Он даст жизнь другому, тот - третьему, и это необратимый закон благодарности.

3. Не вымещай на ребенке свои обиды, чтобы в старости не есть горький хлеб. Ибо что посеешь, то и взойдет.

4. Не относись к его проблемам свысока. Жизнь дана каждому по силам и, будь уверен, ему она тяжела не меньше, чем тебе, а может быть и больше, поскольку у него нет опыта.

5. Не унижай!

6. Не забывай, что самые важные встречи человека - это его встречи с детьми. Обращай больше внимания на них - мы никогда не можем знать, кого мы встречаем в ребенке.

7. Не мучь себя, если не можешь сделать что-то для своего ребенка. Мучь, если можешь - но не делаешь. Помни, для ребенка сделано недостаточно, если не сделано все.

8. Ребенок - это не тиран, который завладевает всей твоей жизнью, не только плод плоти и крови. Это та драгоценная чаша, которую Жизнь дала тебе на хранение и развитие в нем творческого огня. Это раскрепощенная любовь матери и отца, у которых будет расти не "наш", "свой" ребенок, но душа, данная на хранение.

9. Умей любить чужого ребенка. Никогда не делай чужому то, что не хотел бы, чтобы делали твоему.

10. Люби своего ребенка любым - неталантливым, неудачливым, взрослым. Общаясь с ним - радуйся, потому что ребенок - это праздник, который пока с тобой.

[Фиджa]

Этот текст как нельзя лучше иллюстрирует отношения очень многих людей друг с другом. Не только родителей и их детей - в гораздо более
широком смысле. Этот маленький рассказ - об одной очень большой проблеме: нежелание и неумение принимать человека таким, какой он есть.
Именно это приводит к непониманию, обидам и ссорам…

У.Ливингстон Ларнед. Раскаяние отца

"Послушай, сын. Я произношу эти слова в то время, когда ты спишь; твоя маленькая рука подложена под щечку,
а вьющиеся белокурые волосы слиплись на влажном лбу. Я один прокрался в твою комнату. Несколько минут
назад, когда я сидел в библиотеке и читал газету, на меня нахлынула тяжелая волна раскаяния. Я пришел к твоей
кроватке с сознанием своей вины.
Вот о чем я думал, сын: я сорвал на тебе свое плохое настроение. Я вы-бранил тебя, когда ты одевался, чтобы
идти в школу, так как ты только прикоснулся к своему лицу мокрым полотенцем. Я отчитал тебя за то, что ты не
почистил ботинки. Я сердито закричал на тебя, когда ты бросил что-то из своей одежды на пол. За завтраком я
тоже к тебе придирался. Ты пролил чай. Ты жадно глотал пищу. Ты положил локти на стол. Ты слишком густо
намазал хлеб маслом. А затем, когда ты отправился поиграть, а я торопился на поезд, ты обернулся, помахал мне
рукой и крикнул: "До свидания, папа!" - я же нахмурил брови и отвечал: «Распрями плечи!» Затем, в конце дня,
все началось снова. Идя по дороге домой, я заметил тебя, когда ты на коленях играл в шарики. На твоих чулках
были дыры. Я унизил тебя перед твоими товарищами, заставив идти домой впереди меня. Чулки дорого стоят, - и
если бы ты должен был покупать их на собственные деньги, то был бы более аккуратным! Вообрази только, сын,
что это говорил твой отец! Помнишь, как ты вошел затем в библиотеку, где я читал, - робко, с болью во взгляде?
Когда я мельком взглянул на тебя поверх газеты, раздраженный тем, что мне помешали, ты в нерешительности
остановился у двери. "Что тебе нужно?" - резко спросил я. Ты ничего не ответил, но порывисто бросился ко мне,
обнял за шею и поцеловал. Твои ручки сжали меня с любовью, которую бог вложил в твое сердце и которую даже
мое пренебрежительное отношение не смогло иссушить. А затем ты ушел, семеня ножками, вверх по лестнице.
Так вот, сын, вскоре после этого газета выскользнула из моих рук и мною овладел ужасный, тошнотворный страх.
Что со мною сделала привычка? Привычка придираться, распекать - такова была моя награда тебе за то, что ты
маленький мальчик. Нельзя ведь сказать, что я не любил тебя, все дело в том, что я ожидал слишком много от
юности и мерил тебя меркой своих собственных лет. А в твоем характере так много здорового, прекрасного и искреннего.
Твое маленькое сердце столь же велико, как рассвет над далекими холмами. Это проявилось в твоем стихийном порыве,
когда ты бросился ко мне, чтобы поцеловать меня перед отходом ко сну. Ничто другое не имеет сегодня значения, сын.
Я пришел к твоей кроватке в темноте и, пристыженный, преклонил перед тобой колени!
Это слабое искупление. Я знаю, ты не понял бы этих вещей, если бы я тебе сказал все это, когда ты проснешься. Но
завтра я буду настоящим отцом! Я буду дружить с тобой, страдать, когда ты страдаешь, и смеяться, когда ты смеешься.
Я прикушу свой язык, когда с него будет готово сорваться раздраженное слово. Я постоянно буду повторять,
как заклинание: "Он ведь только мальчик, маленький мальчик!" Боюсь, что я мысленно видел в тебе взрослого мужчину.
Однако сейчас, когда я вижу тебя, сын, устало съежившегося в твоей кроватке, я понимаю что ты еще ребенок.
Еще вчера ты был на руках у матери и головка твоя лежала на ее плече. Я требовал слишком многого, слишком многого".

[Зеленоглазка]

Фиджа, ++++ всё понравилось и отдельные высказывания заставляют задуматься и пересмотреть моё отношение к некоторым вещам. Спасибо!

[Фиджa]

"Для счастья своих детей и внуков"(притча)

Как-то шел по дороге мудрец, любовался красотой мира и радовался жизни. Вдруг заметил он несчастного человека, сгорбившегося под непосильной ношей.

— Зачем ты обрекаешь себя на такие страдания? — Спросил мудрец.

— Я страдаю для счастья своих детей и внуков.— Ответил человек.

— Мой прадед всю жизнь страдал для счастья деда, дед страдал для счастья моего отца, отец страдал для моего счастья, и я буду страдать всю свою жизнь, только чтобы мои дети и внуки стали счастливыми.

— А был ли хоть кто-то счастлив в твоей семье? — спросил мудрец.

— Нет, но мои дети и внуки обязательно будут счастливы! — ответил несчастный человек.

— Неграмотный не научит читать, а кроту не воспитать орла! — Сказал мудрец.— Научись вначале сам быть счастливым, тогда и поймешь, как сделать счастливыми своих детей и внуков!

[Фиджa]

Письма взрослым

«Некогда» – самое взрослое состояние.

Нет времени ни на что, тем более на разговоры. Тем более о детях. Растут, учатся, здоровы, и слава Богу. Но потом почему-то вырастают не такими, как хотелось бы.

Ну да ладно. Некогда так некогда. Не будем разговаривать. Будем изредка писать друг другу письма…

Письмо первое, о любви

Один мой знакомый как-то сказал: «Самое трудное для меня было – отучиться от этой фразы: «Как дела в школе?» – потому что, ничего не выясняя по существу, этими небрежными словами мы убиваем всякие отношения».

А ведь отношения – золотой ключик воспитания, которым отмыкаются самые заржавленные двери. Сумеем построить дома или в классе отношения тепла и приятия – и многие проблемы можно решить. Даже самую трудную – присвоение духовных ценностей взрослого мира.

Тем, кого он любит, ребенок будет подражать изо всех сил. И научится уступать место в транспорте, и с радостью делать добро другим просто так, и читать хорошие книжки. Потому что так делают взрослые, которых он обожает. А обожает он тех, кто любит его таким, какой он есть, несмотря ни на что.

Но взрослые слишком, слишком заняты. Мама говорит: «У сына своя жизнь, у меня своя». Считает, что так воспитывается самостоятельность мужчины. В самом деле, в свои восемь лет мальчик вполне самостоятельно болтается на улице целый день. Конечно, делает уроки. Конечно, помогает по дому. Но мама удивляется: почему мой ребенок меня не слышит, не понимает?

Потому что ни дома, ни в школе (кроме разве компании во дворе, довольно случайной) у него нет пространства понимания. Никому не интересны его восторженная болтовня о важном для него происшествии, никто не считает серьезными его обиды и поражения. Почему-то редко кому приходит в голову, что даже короткий разговор с ребенком о любой, самой незначительной, вещи (а что для него, любящего и хотящего узнать весь мир, – незначительно) в сто раз педагогичнее, чем уроки и занятия в самых замечательных кружках.

Чтобы такие разговоры происходили каждый день – это, конечно, из области мечтаний. Но пусть хоть иногда, в тот момент, когда взрослый остается один на один с ребенком, он вспомнит о том, что сказал когда-то мудрый старец: даже случайная, одна-единственная встреча незнакомых прежде людей может перевернуть жизнь.

Что уж говорить о мимолетном разговоре родителей и ребенка? В эту конкретную минуту он, общаясь с нами, запоминает модель общения, которую будет воспроизводить со своими детьми. Будет ли это высокопарное поучение, раздражительное пренебрежение или уважительное собеседование – всегда зависит от нас.

Любовь не живет по принципу: я люблю тебя, потому что ты такой хороший. Я тебя люблю, потому что ты есть. Конечно, ты не ангел. Но я и не ставлю себе задачи тщательно высматривать плохие стороны, чтобы их усиленно исправлять. Воспитание – это всегда таинство.

Но что мы можем на самом деле?

Слушать и слышать ребенка. У психологов давно найден подходящий термин для такого общения – «эмпатическое слушание», когда собеседник переживает все, что ему рассказывают, как свое, в самом деле чувствует, как радостно, больно или обидно было тому, кто с ним говорит. Сочувствует и возвращает переживания собеседнику, говоря: «Как тебе было обидно, когда вы проиграли!» Или: «Слушай, ты придумал отличную идею!» Оказывается, подобный незатейливый, но эмоционально заряженный разговор приносит детям огромную пользу. Они чувствуют, что их слышат, что все, что они делают, имеет значение. И мгновенно раскрываются, начинают говорить, говорить, так, что не остановишь. И готовы дальше уверенно идти по жизни, зная, что их поймут и если вдруг что – поплачут вместе о неудачах.

Но для того, чтобы сопереживать ребенку в его жизни, нам и самим приходится тратиться эмоционально, открывать свое сердце таким, какое оно есть, а не прятать его тщательно за разными масками из глубоких педагогических соображений. Иначе невозможно почувствовать другого, тем более ребенка.

Может, потому взрослые и не любят по-настоящему общаться с детьми, что это требует от них внутреннего душевного труда. Но хочется сразу предостеречь от соблазна дешевого инструментализма – дескать, у меня теперь есть ключик к душе ребенка, я с ним сделаю, что захочу.

Очень легко отнестись к технике эмпатического слушания как к волшебной педагогической палочке, снимающей раз и навсегда поле напряжения между ребенком и взрослым. Тем более что существуют курсы, где можно этому обучиться у специалистов и даже получить диплом. Выучил несколько кодовых фраз и пользуйся на здоровье. Но дети чувствуют и раскусывают фальшь моментально. Так что все равно придется трудиться сердцем и плакать.

Письмо второе, о бесстрашии

На детской площадке девочка лет пяти взбирается на бревно, раскинув руки. Ей страшно, но очень хочется дойти до конца. Пожилая женщина рядом говорит ее маме: «Что же вы не держите дочку, она же расшибется». И девочка, глаза которой сияли до этого предвкушением победы, присела и схватилась в испуге за бревно. Летящие, раскинутые руки поникли, и сама она как-то сгорбилась.

Правда, потом, когда незнакомая бабушка ушла, девочка попробовала снова под ободряющее мамино: «Молодец! Ничего не бойся! Иди, и у тебя получится!» И получилось. Раз получилось, два, три. Неподдельная радость светилась на ее личике.

А вот еще картинка. В очереди в детской поликлинике сидят мама с дочкой и мама с сыном. Возраст детей примерно одинаковый (три-четыре года), мамы тоже одинаково ухоженные, улыбчивые и симпатичные. Дети с игрушками, полагающимися по возрасту, чистенькие, веселые. Но как по-разному мамы готовят детей к тому, что будет за этой таинственной дверью!

Девочкина мама сама внутренне дрожит (и дрожь немедленно передается ребенку), пытается отвлечь дочкино внимание, а потом все-таки говорит, что будет немножко больно. Немножко – это сколько? Как сильно? На личике девочки изображается страх. Мама гладит ее по руке и дрожит еще больше.

Мальчикова мама разговаривает с сыном о самолетах и грузовиках, о которых он тараторит без умолку, отпускает его пообщаться с другими малышами у других кабинетов и нетерпеливо смотрит на дверь – ну когда же? «А что там будут со мной делать?» – спрашивает мальчик. «Возьмут немножко крови и будут изучать», – говорит мама. И бесконечный разговор о грузовиках продолжается.

Так случилось, что и в кабинете они оказались вместе. Девочка сидит, вцепившись в стул, мальчик с любопытством рассматривает лабораторию. Девочка громко плачет и вырывается из маминых рук, мальчик спокойно дожидается конца процедуры. Может, он просто терпеливый или папа ему давно объяснил, что мужчины никогда не плачут? Или не больно ему, что ли? Конечно, больно. Но дело, думается, в другом. Мы сами, ведая или не ведая, заражаем детей своими страхами, унынием, претензиями к жизни. Особенно страхами. В этой истории в поликлинике и бояться-то было нечего, а вот – опять сработало.

Так происходит изо дня в день – прислушайтесь, сколько раз, особенно маленьким детям, мы говорим: опасно, будет больно, не трогай, поранишься, не лезь, убьешься, осторожно…

И как редко – давай попробуй, ничего страшного, все получится…

Очень немногие мамы разрешат маленьким детям карабкаться на гимнастические бревна или высоко на деревья, занимаются с ними нарезкой огурцов настоящим ножиком, дают гвозди, пилу и молоток. Да еще и подбодрят их в этом деле фразой типа: «Ух, как здорово у тебя получается! Не бойся, двигайся дальше!» А ведь это закладывается программа жизни – либо бояться, либо двигаться дальше.

Неизвестный, прекрасный, манящий мир становится для многих детей опасным и ужасным, так что они начинают бояться даже пустяков. И взрослые потом сами удивляются: «В кого он такой пугливый?» А ведь младенцы – абсолютно бесстрашные существа, жаждущие познавать мир. Трусами делаем их мы, взрослые, разумеется, из самых благих побуждений, желая воспитать в них осторожность и предусмотрительность. Но как же, скажут мамы и особенно бабушки, – дитя глупое, неразумное, попадет в беду, если не предупреждать… Но почему-то получается как раз наоборот – попадает в беду, потому что слишком часто думали за него, не давали набить шишки.

Конечно, мы все любим своих детей. Но мне почему-то кажется, что любить – это не только заботиться и оберегать, но и доверять, отпускать. И главное – не забивать своим опытом, своими страхами и печалями. Конечно, и у наших детей все это будет. Но пусть они проживут все-таки свою жизнь.

Елена Литвяк.

[Фиджa]

Переходный возраст: бои без правил

«Трудные» подростки… Кризис переходного возраста – это не только переломный момент в жизни вашего ребенка. Это еще и серьезные перемены для родителей.

Для кого-то это непростое время превращается в бои без правил, у кого-то это период до предела натянутых нервов… Как справиться с наименьшими потерями? Об этом рассказывает семейный психолог и многодетная мама Екатерина Бурмистрова.

Кнопку заклинило

– Когда начинается подростковый возраст?

Подростковый возраст – период непростой. Он определяет дальнейшие отношения человека с семьей и социумом. Сейчас сильно изменилась периодизация подросткового возраста, дети взрослеют раньше. Непонятно, в чем тут дело – то ли в генномодифицированных продуктах, то ли в скорости развития современного мира, но, по факту, дети сейчас входят в подростковый возраст на 1,5 — 2 года раньше, чем 50 лет назад. Так же как кризис трехлетнего возраста приходится сейчас не на три года, а на два.

Подростковый кризис сильно помолодел. Более того, подростковый период может вообще не кончиться, человек может остаться подростком до самой старости.

– Почему такое большое значение придается подростковому возрасту?

– В подростковом возрасте должны быть решены определенные задачи развития и, если они в этот период не решаются, они с человеком остаются. Многие могут вспомнить какого-нибудь взрослого персонажа, который в душе и по поведению ведет себя как подросток.

Начало подросткового возраста определяется двумя важнейшими факторами.

Первый фактор – гормональные изменения, ведущие к взрослению.

Второй фактор – семейная ситуация.

Начну со второго. Семейный фактор – очень значимый.

Здесь важно вспоминать свой подростковый возраст, потому что то, как мы себя ведем или будем вести себя с  подростками,  во многом определяется протеканием этого периода в нашей собственной жизни. Память о нашем подростковом возрасте у нас есть,  и при определенном поведении ребенка она будет актуализироваться.

В целом, исследования говорят о том, что дети в конфликтных и дисфункциональных семьях взрослеют раньше. Они входят в подростковый возраст раньше,  и протекать он может дольше и более глубоко. Это общая закономерность.

Ребенок отделяется от своей семьи, оглядывается в окружающем мире, мире сверстников и выходит на другую орбиту, связанную с семьей. Он отделяется не полностью, он остается по-прежнему связанным, но эта орбита гораздо более отдаленная, чем до того, как этот период начался.

Можно сказать, что конфликтно-дисфункциональные семьи – они чуть раньше ребенка выталкивают на эту орбиту. В полной гармоничной семье ребенок дольше остается в домашнем бульоне, теплом, питательном, надежно защищенном мире, и ему не надо взрослеть. Хотя бывают всякие истории, связанные с личным опытом, заставляющие ребенка взрослеть помимо изменения семейного  климата.

Задача подросткового возраста – отделиться от семьи и перестроить с ней взаимоотношения.

Основное новообразование подросткового возраста, говоря словами психолога, – это рождение самосознания, осознание себя как отдельного человека.

– Как это новообразование подростка, его вновь обретенная самостоятельность сказывается на отношениях с родителями?

– Подросток начинает  смотреть  на своих родителей и близких взглядом со стороны. Это сложный период развития – увидеть людей,  в которых ты был растворен, которых ты считал лучшими людьми, со стороны. Даже если родители близки к идеалу по всем параметрам, что бывает редко, – это стрессовое переживание.

У подростка появляется взгляд критика и эксперта. И он в этом не виноват!

Это непроизвольные изменения, это как ребенок в 2,5 года начинает говорить «нет» и «мама плохая». Он это не специально делает, он развивается. Так же и подросток, когда начинает видеть, что мама не самая лучшая, у нее ноги не такие, образование не то.

Мы ведь тоже можем посмотреть на близких экспертным взглядом. Но у нас есть кнопка выключения, с нами происходит это произвольно. Подросток не умеет, у него кнопка включатся и ее заклинивает.

Главное открытие подросткового возраста – «я есть», а второе открытие – «мои родители не идеальные люди».

На орбиту

– Нужно ли стараться подстроиться под новый взгляд ребенка?

– Второе открытие может оказаться крайне травматичным, независимо от того, насколько родители идеальны. Невозможно полностью соответствовать взгляду подростка на вас, это бесполезная гонка.

По идее, от родителей отделиться нужно, выйти на орбиту и оттуда, не отделяясь полностью от семьи, построить какие-то дружеские отношения со сверстниками, найти людей, с которыми очень интересно разговаривать. Ценности этой компании становятся ценностями подростка.

– Родители не всегда готовы принять компанию сына или дочери…

– Общей линии развития подростка противодействовать нельзя. Он должен отделиться от семьи, иначе он потом свою семью не построит, не созреет как личность. Можно вспомнить людей из числа знакомых, которых не отпустили родительские семьи. Есть сенситивные периоды приобретения какого-то навыка и, если это время упустить, то потом те зоны, которые за это ответственны, засыпают.

Если человек и в двадцать пять  лет остался в своей семье, у него могут быть всякие возможные приключения, но отделиться от семьи ему сложнее. Крепкие и неполные семьи очень подавляют желание подростка отделиться от семьи и заиметь собственную точку зрения, круг общения, собственные взгляды и увлечения. У них, как правило, во взрослом возрасте или семьи не построены, или построены не по взаимному влечению. Чаще всего он остается ребенком, обслуживающим родителя.

Подростку нужно отделиться от семьи чуть-чуть и найти группу сверстников.

На этот процесс влиять не надо. Да и невозможно.

Все, что мы можем сделать – это постараться, чтобы в момент взросления, начала подросткового возраста наш ребенок оказался в такой среде, в которой нам за него не очень страшно или совсем не страшно.

Все, что мы можем сделать, – выбрать ему заранее среду: школу, круг знакомых семьи, где есть ровесники и дети старше. Если этого не получается сделать, то тут довольно сложно – среди кого подросток окажется, с теми и начнет себя отождествлять. Большой риск в этом плане средние дворовые школы.

Иногда друзья не появляются, даже если правильно выбрана среда. Возникает, наоборот, избыточная замкнутость и погруженность в себя, или, скорее всего, в компьютер, могут возникнуть экранные зависимости, если не возникли дружеские связи. Этому погружению в себя сложно препятствовать, но иногда это может переходить в субклиническую депрессию, и тут нужно знать, что, если ребенок неделями не выходит из дома, не общается со сверстниками, а сидит только у компьютера или на диване с книжкой, то это не норма, а уже психиатрическое проявление.

Тут подростку точно нужна помощь, потому что такие состояния носят углубляющийся характер. Иногда неопытные родители пропускают начало депрессии, которую нужно лечить хотя бы гомеопатией, а если не получается, то и серьезными медикаментами.

Если подросток не посещает школу, никуда не выходит в реальный мир, и это продолжается несколько недель, то это серьезная проблема.

Пока ребенок маленький, мы можем им руководить. В какой-то момент мышечная масса тела, сила личности может стать такой, что ребенка нельзя уже выдвинуть в школу. Что, его на руках выносить? Это бывает в тех семьях, где и до этого был глубокий кризис управляемости.

Подушка безопасности

– Какие еще есть способы предохранения от сложного переходного возраста?

- К подростковому возрасту надо подходить с очень хорошей подушкой запаса прочности отношений.

Подростковый возраст – период, истощающий запас надежных отношений. Подойти к нему надо с большим обоюдным запасом: положительными совместными воспоминаниями и впечатлениями, способностью доверительно общаться, просто контактировать, держать друг друга за руку.

С восьми лет начинается период, иногда очень незаметный, потому что ребенок в этом возрасте довольно самостоятельный и родители очень увлекаются его учебными успехами, им нужны результаты и иногда в этот период пропускаются моменты человеческого общения. Это период, когда ребенок в последний раз перед подростковым возрастом испытывает огромную тягу к родителю своего пола.

Это период предподросткового сближения, когда очень нужно, чтобы у девочки под боком была мама, у мальчика – папа для такого общения, когда в последний раз перед взрослением ребенок насыщается образцами вашего поведения. Пройдет два года, и для него вы будете не так одеты, не так стоять, не так говорить. А пока этого еще нет, и ребенок не знает, что его ждет. Это могут знать родители благодаря какой-то сумме знаний.

Родитель противоположного пола всегда формирует самооценку: девочке самооценку формирует папа, мальчику самооценку формирует мама. Поэтому в неполных семьях (чаще они неполные со стороны мужчин, из семьи чаще мужчины уходят), в этих семьях девочки часто вырастают с ущербной самооценкой.

Должны быть очень насыщенные отношения и с родителем своего пола, и с родителем противоположного пола. А родителям часто в это время не до ребенка – он большой, многое умеет, он удобный. Иногда в семье к этому времени родились следующие дети, он вроде не бузит, подростковых проявлений нет, в школу, в бассейн, в музыкалку ходит, и ладно.

Попробуйте записывать в ежедневник то время, когда вы с ребенком разговариваете.

Именно когда вы разговариваете: не воспитываете его, не проверяете, сложил ли он грязные носки в корзину, не проверяете уроки, не заставляете его помыть чашки, а когда вы с ним именно разговариваете, как человек с человеком, а не как воспитатель с воспитанником. От воспитательских ролей нам никуда не деться, но если вы с ребенком никогда не разговариваете как человек с человеком или это время мало и на грани исчезновения, то запас прочности отношений к подростковому периоду наработать сложно.

Вспомните хороший эпизод, связанный с родителями. Это может быть поход в лес за грибами, поход в театр. Тут ведь не звучат моменты хозяйственной деятельности или приготовления уроков?

В мегаполисе ускоренный темп жизни, мы все время куда-то бежим, торопимся, у нас много дел, и времени на общение с ребенком не остается. Если специально не закладывать время на ничегонеделание с ребенком, на отдых, досуг, разговоры, его никогда не останется. Всегда найдутся дела, заботы, а время предподросткового сближения очень быстро утекает.

Пять-семь минут

– Но часто у подростков нет никакого желания и интереса разговаривать с родителями?

– Не все подростки такие уж трудные, что с ними сразу прекращается контакт. Если контакт не прервался, подростки очень любят разговаривать.

Одна из претензий к родителям: «У них нет времени со мной просто поговорить. Не внушать мне что-нибудь про то, как я должен поступить и не рассказывать, что кроссовки стоят столько-то денег, а я их там где-нибудь забыл, и что много денег проговорил на телефоне. Просто поговорить».

Если у кого есть в семье трудные подростки, попробуйте простую штуку: просто пять-семь минут в день заложите на общение с ним, выключив все коммуникативные средства, утягивающие вас во внешний мир. Если в доме полно малышей или есть близко возрастные дети, которые находятся на границе подросткового возраста или уже в нем, нужно организовать пространство общения именно один на один.

Мне не нравится термин «душевный разговор», но это именно тот разговор, когда вы уважаете своего ребенка, когда вы готовы его слышать. Есть термин «активное слушание». Надо говорить с ребенком так, как будто он чужой, но приятный вам человек. Поговорить без критики и воспитательных целей. Через пару недель таких разговоров, при условии, что контакт не очень нарушен, отношения на глазах станут лучше. Ребенок поймет, что до него есть дело, что с ним интересно.

Еще одна типичная претензия подростков к родителям: «Им ничего нельзя рассказать. Им расскажешь, а они это против меня используют. Лучше уж вообще ничего не рассказывать». Так формируется закрытость.

Это сложный момент, особенно для родителей, включенных в воспитание детей, потому что такие родители привыкли все контролировать, отслеживать и подходить ко всему ответственно, брать на себя ответственность за ребенка. А тут приходится для сохранения контакта предоставить некоторый суверенитет.

Например, лежит у ребенка на столе тетрадка. А вы привыкли, что смотрите все его тетрадки, начиная с подготовки к школе. А на тетрадке написано «личный дневник». Даже считая, что это неправильно, многие родители все равно читают. Так же происходит с перепиской по е-мейлу, ВКонтакте.

Надо вывесить эдакий виртуальный флажок: «Если ты захочешь сказать что-то, мне будет очень интересно». Если родители совсем ничего не спрашивают, это может быть расценено подростком, как будто им все равно, с кем он общается.

«Ты – мой!»

– Как принять тот факт, что ребенок, вся жизнь которого была на виду, который сам всем делился, ничего не скрывал, и вообще зависел от мамы с папой, теперь совершенно отдельное существо?

- Сложно признать факт взросления ребенка.

Мы помним, как мы его рожали, вытирали попу, кормили с ложечки, учили ездить на велосипеде. А тут он закрывает дверь в свою комнату и говорит: «Это моя личная жизнь».

Что делают родители с тоталитарной склонностью к гиперопеке? Они распахивают дверь: «Да ты весь мой!» Если родители так себя ведут, то это факт неправильно приложенной большой любви. Для ребенка это обозначает желание его поглотить и подавить его личное пространство.

Тут должно постепенно образоваться некоторое государство в государстве. Но это новое государство не должно быть пиратским. Должен существовать свод общих законов.

Если у ребенка есть своя комната, это особенно сложно, подростки любят обозначать свою территорию: «Иди – это моя комната. Все, что здесь есть – все мое». Если в шкафу стоит тарелка с недоеденными шпротами, то это глубокий порядок, его нельзя нарушить.

Если родители согласятся на любой порядок, полностью дадут право ребенку жить так, как он хочет, это может обернуться тупиком. Нужно постепенно перестраивать отношения так, чтобы у него появилось личное пространство, но чтобы ответственность перед семьей и обязанности никуда не делись.

Больше свободы – больше ответственности и обязанностей. Иногда родители в страхе отпускают ребенка полностью, и ребенок оказывается в нерегулируемом состоянии, он не может сам себе создать правильный стиль жизни, а ему очень нужна  опора.

– А иногда родители не только не отпускают ни на сантиметр, но еще и каждую попытку сделать самостоятельный шаг воспринимают как трагедию…

- Яркая эмоциональная реакция родителей может закрепить проблему с подростком. Если вы хотите, чтобы проблема осталась, реагируйте на нее ярко – со слезой, сердечными каплями.

Дети очень любят эмоциональные бонусы. Если реагировать так, то поведение закрепится. Очень полезно в нейтральной ситуации, когда все спокойны, никто никуда не бежит, не устал, эту проблему обсуждать, потому что обычно у ребенка есть свое мнение. Оно может быть очень причудливое, но оно есть и его нужно услышать.

Если это получилось, можно составить договор и скрепить его подписями с двух сторон. Но это не может быть договор на ваших условиях, подписанный, как говорят, в одностороннем порядке.

Родители считают, что в шкафу у ребенка должен быть порядок, одежда должна аккуратно висеть или лежать на полках. У ребенка по этому поводу другие представления. Иногда лучше от обсуждения не уходить, но не в тот момент, когда вы нашли кучу приличных вещей вместе с яблочными огрызками.

Если не наступает ожесточения, всегда в семье возможно выработать какой-то выход, он у каждой семьи свой. Есть стандартные выходы – раз в неделю все развешивать. Можно придумать хороший прием и закрепить его как традицию: в момент уборки вы приходите, садитесь в кресло в этой комнате, и вы не развешиваете, а просто присутствуете, вы болтаете в этот момент.

С подростками сложно. Они не любят прямого давления, любят протестовать. Такие способы, как прямое принуждение, принуждение истерикой, могут какое-то время работать, но очень скоро перестанут работать совсем. А отношения будут испорчены.

С точки зрения перспективных отношений в семье – никакой конкретный инцидент не стоит ухудшения отношений.

Это слишком дорогая цена. Вещи в шкафу – это большое испытание для многих родителей. Но ухудшение отношений из-за того, что вокруг вещей вечный скандал, – стоит ли это того?

Должна быть система договоренностей, может сработать юмор или бонусная система, которая в предыдущие годы работала.

Без кожи в танке

– Может быть, проблема в том, что родители видят своего ребенка не совсем таким, какой он есть на самом деле, а лучше или хуже? Они общаются с ним исходя из своих представлений, а не из реальности.

- Типичная ошибка родителей – они ждут от детей ответственности за дом, за семью в той степени, которая им не свойственна.

Подросток не такой уж гад, это еще ребенок, он иногда может делать что-то назло, но воспитание в нем ответственности с ломанием хребта об коленку – это вопросительная мера. Вопрос – какая цена. Дети могут подумать, что вас, кроме того, чтоб они убирали дом, совсем ничего в них не интересует.

Тут важно подумать о самоощущении ребенка. Чем хуже внутренне подросток себя чувствует, тем отвратительнее он себя ведет. Чем хуже он о себе думает, тем более проблемное у него поведение.

У многих взрослых бывает также, но у подростков это совсем неприкрыто. Если мы своим уровнем конфликтности, большим количеством замечаний, акцентированием внимания на неуспешности ребенка в той или иной сфере его самооценку занижаем, его поведение будет более сложным.

Проявление сложности поведения может быть двух типов. Первое: это сложное экстернальное поведение, когда ребенок проблемно, сложно себя ведет, скандалит, ругается. Его тяжелое, неприятное поведение видимо.

Либо это может быть интроконьюктивное, направленное внутрь. Это нехорошее поведение, оно может развиваться в депрессию.

Подростковый возраст опасен в плане возникновения депрессивных состояний, это один из пиков, когда возможно самоубийство. Подростки очень хрупкие, они без кожи, у них невероятно повышена чувствительность.

Это не просто такая пугалка для родителей, хотя в семьях с нормальным уровнем контакта ничего такого быть не должно. В ушах у него наушники, на ногтях лак, на ногах кеды до колен со шнурками и кажется, что он весь такой как в танке. Но это существо абсолютно без кожи и его очень легко ранить, и если его ранишь, он кусается, либо погружается в тоску.

Бои без правил

– А как решить, что позволять ребенку, а что нет? Вводить ли какие-то санкции за серьезные проступки?

– Если вы хотите, чтобы в доме, где есть подросток, была более-менее нормальная обстановка, он должен себя нормально ощущать, даже если он ведет себя отвратительно. Если у ребенка был гладкий дошкольный и младший школьный период, родители привыкли за хорошее поведение его поощрять хорошим к нему отношением, может быть премиями, бонусами.

Если же подростковый возраст протекает ярко, можно значительный период времени хорошего поведения вообще не дождаться. Если реагировать на это санкциями, то сначала ухудшится самоощущение ребенка, потом ухудшатся отношения в семье, дальше пойдет круг нарастания напряжения и обмена негативными эмоциями.

Не следует портить отношения с подростком, важно сохранить внутри себя ощущения, что это ваш маленький ребенок, что он хороший и с него это скоро слетит как шелуха, и он вырастет нормальным хорошим человеком.

Иногда в битвах с подростками родители ухитряются это забывать, и тогда эти битвы протекают с особым ожесточением.

Подростки отличаются тем, что они умеют легко проесть все родительские защиты. Они обладают теми психологическими навыками, которыми маленький ребенок не обладает. Они точно знают, где у кого слабые места. Подростки не то чтобы пользуются этим специально, но поскольку у них уже появился экспертный взгляд извне, они уже хорошо знают, от чего родители дергаются, в эти места и бьют.

Иногда они это делают в рамках психологической защиты, когда родители на них давят, посылают отрицательные сообщения, а они в ответ защищаются: «Ты меня так, и я тебя так. Ты у меня черный лак отобрала, не разрешила закачать игру, а я тебя сейчас скажу такое, от чего ты задергаешься».

Подростку очень важно быть состоятельным и в отношениях с родителями в частности. Поэтому, если вы переходите на армрестлинг, то подросток будет побеждать любой ценой.

Часть подростковых самоубийств происходит назло: «Сейчас я это сделаю, и они у меня попрыгают». При этом ребенок наивно уверен, что он на все это будет смотреть со стороны и не навсегда с ним это случится.

Иногда отступить – не значит сдаться. Не всегда с подростком нужно биться там, где возникла боевая ситуация.

Хождение без шапки зимой – это одно из тех прав, которое подросток пытается отбить первым. Некоторым хочется отбить именно право, мол, я достаточно взрослый, чтобы решать, носить мне шапку или нет. Ложиться спать, когда хочет; не есть суп, потому что это исключительная гадость; красить ногти лаком, – подросток отбивает права и привилегии, он должен это делать. Он не может быть управляемым, хотя нам это страшно неудобно.

Возможна гибкая система договоренностей. Некоторые диетологи считают, что суп и салат из свежих овощей – это нечто похожее. Если вы родители, которым не принципиально, будет ли ребенок ходить в шапке и есть суп, может, он и будет есть суп, но зато непременно найдет что-нибудь такое, что вам как раз принципиально, и именно вокруг этого будут развернуты боевые действия. Неважно что, важно «по-своему».

– Часто опять же это «по-своему» относится к вопросам, связанным с домашним хозяйством…

В договоренностях, связанных с хозяйством, должны быть письменные договоренности, внешние знаки. У родителей постоянный фокус на этом самом хозяйстве, потому что это их зона, а у ребенка фокус, – то, что видно всегда ясно и отчетливо, – направлен на что-то другое.

Сместить фокус подростка на хозяйство можно только ценой невроза. Если ребенок подросткового возраста фокусируется на хозяйстве, то это значит, его хорошо «проели».

Какая-то доля забывчивости должна быть, это нормально. Мужчины тоже так себя ведут.

Не впадать в ступор

– Поведение подростка часто вызывает у родителей слишком много эмоций. Многих родителей раздражает хотя бы даже, когда они слышат в ответ на любой вопрос «не знаю, не знаю, не знаю». Да и вообще подросток на самом деле умеет достать родителя. Как справляться?

– Подросток часто на вопросы отвечает «не знаю».

Вы же тоже не всегда знаете, почему вы что-то сделали. Вы можете сразу не знать, но потом подумать и сформулировать ответ.

Ребенку может понадобиться помощь в формулировании. Ответ «не знаю» – честный в этом случае.

У подростков же меняется не только гормональный ряд, у них меняются мотивы поступков, форма осознавания, это как превращение из гусеницы в бабочку. У подростков меняется ведущая железа внутренней секреции, которая отвечает за весь обмен веществ – был тимус, а становятся железы, такие как у взрослых. Ребенок в подростковом возрасте сам себя не знает, сам себя узнает, и совершенно не случайно, что у человека такое длинное детство.

В этот период необходимо иметь защищенную взрослыми ситуацию, когда подросток не отвечает за себя целиком, за собственный быт, когда есть только определенная сфера ответственности.

В подростковом возрасте что сложно: создание выглядит как взрослое, имеет вид, пол, размер, аппетит, замашки взрослого существа, но взрослым он не является.

Подросток может взрослым голосом толкать взрослые «телеги», по-взрослому обороняться, но это не взрослый человек. Но самое главное, что он не только выглядит как взрослый, он и ощущает себя как взрослый. А таковым не является. Он станет взрослым ближе к совершеннолетию.

Если подросток воюет, главное – не впасть в ступор.

Первая реакция – это болевой эмоциональный шок. Подросток пронзает насквозь систему ценностей родителей. Внутренний ответ для себя – «мы с тобой об этом поговорим через 10-25 лет», но если вы такое скажете вслух, вы его обидите смертельно. Нужно стараться сохранить отношения, чтобы в пылу не наговорить ему непоправимых слов.

То, что вы можете сказать в момент, когда подросток пробьет вашу эмоциональную защиту, очень глубоко ляжет на подсознание и восприятие и негативно повлияет на отношения в дальнейшем.

Если вы видите, что вас достали, проели, надо просто устраниться от контакта, у вас слишком разные весовые категории. Иногда возникает истерическое взаимодействие людей, которые друг друга очень любят, но порушенные в момент конфликта отношения могут очень долго причинять боль.

Родители должны иметь некоторые внутренние установки, чего они не собираются делать с подростком, помня о своих собственных небеспроблемных моментах взаимодействия с родителями, можно попробовать зафиксировать свои воспоминания в дневнике.

Нужно понимать, что когда подросток наносит какие-то удары, это просто ребенок, что сам за себя он не отвечает.

Трудный родительский возраст

– Итак, получается, что «трудный» подростковый возраст – это трудный период для родителей.

– Задача этого возраста – постепенная передача ребенку ответственности за жизнь в его руки.

Сначала нужно перестать смотреть, доел ли он кашу на тарелке. Потом передать ответственность за уроки, за то, что он надел.

Если к моменту 14-16 лет в отношениях сохраняются сферы, которые родители пытаются жестко контролировать, – это огромная конфликтная почва. Если родители следят за диетой ребенка, там будет конфликт, за гардеробом, настаивая на своем выборе, – там будет конфликт. Все сферы, где родители не желают отпускать контроль из собственных рук, они потенциально могут быть очень конфликтогенными. Подростковый период – не время тотального контроля.

Чем лучше ребенок к себе относится, тем лучше он будет относиться к родителям, к братьям и сестрам в этом возрасте, тем выше у него старт в отношениях с ровесниками.

– И каким тут должно быть поведение родителей?

Нужно понять, чем родители могут эти самоощущения подтачивать. Несмотря на все конфликтные моменты, когда ребенок выстраивает защитные стеночки, шипит, кусается, не слушается, все равно он очень тесно связан с родителями, он очень чувствителен, все слышит.

Подрывать контакт может критика в адрес друзей, отторжение его интересов, агрессивное непонимание, сравнение не в его пользу. Очень сильно подкашивает отношения отсутствие кредита доверия. «У тебя тройка.Тройка это твоя оценка. Ничего выше тройки тебе не получить».

Критика внешности действует очень сильно. На внешности у любого подростка пунктик. Им всем, бедным, кажется, что они страшно некрасивые, независимо от реальных внешних данных. Не дай Бог, какое-то неосторожное слово! Они выпускают шипы, но это следствие хрупкости.

А поддержать отношения могут противоположные действия – посоветоваться, спросить мнения, доверительно выслушать.

Если вы в течение подросткового возраста ваших детей сумеете лучше понять своих собственных родителей и что-то им простить, если еще не простили, то это огромный ресурс.

Иногда только тогда, когда собственный ребенок достигает подросткового возраста и начинает родителей мочалить, можно оценить какое-то поведение своих родителей.

Надо дать понять подростку, что он нужен семье духовно, что семья его любит: «Нам всем очень интересно, что ты говоришь».

Очень важно, когда ребенок достигает подросткового возраста, уметь менять фокус жизненных оценок. Если мы все время будем концентрироваться на проблемах, нам будет тяжело, и ребенку с нами будет тяжело. Необходимо уметь перефокусироваться с того, что с ним сложно, на то, что хорошо получается. Не забыть о проблемах, а отодвинуть их в сторону.

Иногда нам мешает наладить мир в семье склонность доводить все до конца, гнуть свою линию поведения, решать вопрос до основания. Где-то нужно отступить, оставить конфликт нерешенным. Глядишь, вещи в шкафу и развесили бы. А воевали бы, неизвестно, чем бы кончилось дело с вещами. Может, они оказались бы порезанными на мелкие лоскутики.

Не все нужно дожимать. Некоторые вещи решаются сами собой по ходу времени.

Если фокусироваться только на проблемных точках и не видеть точек роста, то все воспоминания подростков могут быть окрашены в эти негативные тона.

Если возникла ссора, поругались, – остановитесь, если есть возможность, переключитесь на что-то. Перенесите спор на завтра, не дожимайте его. Жалко тратить время на конфликт по разбору шкафа.

Важно культивировать семейные зоны, которые приносят ребенку радость, – посмотреть фильм всей семьей, пойти на выставку, в кафе посидеть, провести с ними интересно время. Это ведь довольно большие люди, с которыми интересно поговорить, – где-то понять, чем-то озадачить.

Екатерина Бурмистрова

[Фиджa]

Один час твоего времени

Как-то раз один человек вернулся поздно домой с работы, как всегда усталый и задерганный, и увидел, что в дверях его ждет пятилетний сынок.
- Папа, можно у тебя кое-что спросить?
- Конечно, что случилось?
- Пап, а сколько ты получаешь?
- Это не твое дело! - возмутился отец . - И потом, зачем это тебе?
- Просто хочу знать. Пожалуйста, ну скажи, сколько ты получаешь в час?
- Ну, вообще-то, 500. А что?
- Пап- - сын посмотрел на него снизу вверх очень серьезными глазами. - Пап, ты можешь занять мне 300?
- Ты спрашивал только для того, чтобы я тебе дал денег на какую-нибудь дурацкую игрушку? - закричал тот. - Немедленно марш к себе в комнату и ложись спать!. Нельзя же быть таким эгоистом! Я работаю целый день, страшно устаю, а ты себя так глупо ведешь.
Малыш тихо ушел к себе в комнату и закрыл за собой дверь. А его отец продолжал стоять в дверях и злиться на просьбы сына . Да как он смеет спрашивать меня о зарплате, чтобы потом попросить денег? Но спустя какое-то время он успокоился и начал рассуждать здраво: Может, ему действительно что-то очень важное нужно купить. Да черт с ними, с тремя сотнями, он ведь еще вообще ни разу у меня не просил денег. Когда он вошел в детскую, его сын уже был в постели.
- Ты не спишь, сынок? - спросил он.
- Нет, папа. Просто лежу, - ответил мальчик.
- Я, кажется, слишком грубо тебе ответил, - сказал отец . - У меня был тяжелый день, и я просто сорвался. Прости меня. Вот, держи деньги, которые ты просил.
Мальчик сел в кровати и улыбнулся.
- Ой, папка, спасибо! - радостно воскликнул он.
Затем он залез под подушку и достал еще несколько смятых банкнот. Отец , увидев, что у ребенка уже есть деньги, опять разозлился. А малыш сложил все деньги вместе, и тщательно пересчитал купюры, и затем снова посмотрел на отца
- Зачем ты просил денег, если они у тебя уже есть? - проворчал тот.
- Потому что у меня было недостаточно. Но теперь мне как раз хватит, - ответил ребенок.
-  Можно я куплю один час твоего времени? Пожалуйста, приди завтра с работы пораньше, я хочу, чтобы ты поужинал вместе с нами.

[Фиджa]

Где мой ребенок?

Oднa жeнщинa хoдилa пo дeрeвнe и cпрaшивaлa: «Гдe мoй рeбeнoк? Вы видeли мoeгo рeбeнкa?» И кaждый, кoгo oнa cпрaшивaлa, прocтo cмeялcя нaд нeй. Oнa нe мoглa пoнять, пoчeму oни cмeютcя». Нaкoнeц oнa пришлa к caдху и cкaзaлa: «Мoй дoрoгoй гocпoдин, этoт мир тaк ужaceн. Я ищу cвoeгo рeбeнкa, a oни вce cмeютcя». Caдху oтвeтил: «Иди к oзeру и пocмoтри нa вoду. Твoй рeбeнoк тaм».

Жeнщинa иcпугaлacь: «Чтo?! Oн прыгнул в oзeрo?» Caдху oтвeтил: «Прocтo иди к oзeру и пocмoтриcь в нeгo». Oнa oтпрaвилacь к oзeру, пocмoтрeлa в вoду и увидeлa, чтo ee рeбeнoк cпaл нa ee плeчaх. И тoгдa oнa пoнялa: «Вoт пoчeму oни вce cмeялиcь – пoтoму чтo рeбeнoк был прямo нa мoих плeчaх».

Пoмнитe: cчacтьe вceгдa c нaми, глaвнoe – eгo нe пoтeрять и нe oбвинять других в тoм, чтo мы пeрecтaли eгo видeть.

[Фиджa]

Я - НАСТОЯЩИЙ!

Семья пришла в ресторан пообедать. Официантка приняла заказ у взрослых, и затем повернулась к их семилетнему сыну.
- Что вы будете заказывать?
Мальчик робко посмотрел на взрослых и произнес:
- Я бы хотел картофель фри.
Не успела официантка записать заказ, как вмешалась мать:
- Никаких фри! Принесите ему бифштекс с картофельным пюре и морковью.
Официантка проигнорировала ее слова.
- Вы будете фри с соусом или с кетчупом? - спросила она мальчика.
- С кетчупом.
- Я буду через минуту, - сказала официантка и отправилась на кухню.
За столом воцарилась оглушительная тишина. Наконец мальчик посмотрел на присутствующих и сказал:
- Знаете что? Она думает, что я настоящий!

[Фиджa]

Злой лук

Мне всегда не хватало времени заниматься собственными детьми. Работа, карьера, личная жизнь. Но мои дети ни в чем не нуждались, у меня хватало средств, чтобы удовлетворять их шоколадно-компьютерные потребности. Я закрывала глаза на их недостатки, они же прощали мне отсутствие внимания.
Но ласковое шелковое детство быстро прошло. Наступил сложный подростковый период. Первые взаимные обвинения, первые настоящие чувства. Я сделала ужасное открытие: мои дети выросли без любви. Я мало занималась их взрослением, не пресекала плохие поступки и не научила отличать зло от добра.
После очередного недоразумения я стояла на кухне, чистила лук, и слезы текли из моих глаз. Вошла мама:
– Чего ты плачешь?
– Ты знаешь, такой злой лук попался. Вот есть же сорта, от которых не плачешь.
– Видимо, этот мало поливали.
я поняла важную вещь: если детей мало поливать в детстве, в своей взрослой жизни они принесут другим много слез.

[Фиджa]

Отделить ребёнка от проблемы

"Каждый ребёнок стремится к добру и к свету. Каждый стремится быть хорошим, внести свой положительный вклад в наш мир. Это заложено в каждом из нас при рождении.

Но часто случается, что ребёнок не может совладать со своими эмоциями и желаниями и начинает вести себя "плохо".
Он САМ ЗНАЕТ, что ведёт себя плохо. И очень переживает из-за этого.
Нет никакой необходимости указывать ребёнку на его "проступок", стыдить его и взывать к его совести.
С совестью у ребёнка ВСЕГДА всё в порядке.

Нужно понимать, что это временная слабость, с которой ребёнок научится справляться позже.

Мы можем помочь ему в этом.
Самое главное - мы должны научиться видеть ребёнка отдельно, а проблему - отдельно.

Иногда это невероятно сложно. Очень часто мы путаем поведение с характером и сущностью ребёнка.
Мы думаем: вот такой ребёнок нам достался, и пытаемся исправить, "починить" его. Давим на его жалость, стыд, страх. Используем любые средства в борьбе с нашим ребёнком.
Но эффект получается обратный. Своим давлением и неприятием мы обессиливаем его, отнимаем у него силы, которые ему нужны на то, чтобы справиться с негативом.
Мы как-будто встаём на сторону проблемы, занимаем позицию по другую от ребёнка сторону баррикады.
В итоге война идёт не против проблемы, а против самого ребёнка.

И вместо того, чтобы справляться с проблемой, ребёнок вынужден переходить к защите от нас. В зависимости от характера и жизненных сил ребёнка в ход могут пойти заискивание, скрытность, отчуждение, агрессия, физическое недомогание.
Наше осуждение не только ослабляет ребёнка, оно ещё способствует взращиванию у ребёнка чувства вины, неприятия себя и появлению других комплексов неполноценности.

Это тот путь, на который "соскальзывает" большинство родителей. Я тоже до недавнего времени двигалась в этом направлении, хотя где-то в глубине души понимала, что этот путь тупиковый.
Что заставляет нас вести себя так глупо? - это другой вопрос. Ответ на него - в нашем детстве. И, возможно, работа с нашими детскими травмами поможет многим из нас освободиться от той разрушительной программы, которую мы несём в себе с младенческих лет.

Но сейчас речь не о том. Сейчас мы - родители. И обмануть жизнь отговорками о нашем тяжёлом детстве невозможно. Вот - мы и вот - наши дети. И мы должны научиться быть родителями, быть принимающей, понимающей, дарящей стороной.
Это самое большое счастье, которое даровано людям в нашем мире.

Если мы дадим понять и почувствовать ребёнку, что мы верим, мы ЗНАЕМ, что он хороший, что его промашка, его проступок и даже его преступление - это временная слабость и он обязательно справится с ней, мы дадим ребёнку невероятный источник душевных и физических сил. На наших глазах свершится чудо: ребёнок расправит плечи, его лицо озарится светом, взгляд прояснится и он сможет преодолеть любые трудности.

Нужно только помнить, что любое наше самое маленькое сомнение, любая доля недоверия - это камень, который мы выбиваем из-под ног ребёнка, карабкающегося по крутому склону взросления и самосовершенствования."

Яна Зиниград

[Фиджa]

Родительское собрание
 
Татьяна остановилась напротив школы, глубоко вздохнула, задержала дыхание и на счет три выдохнула. «Хорошо, что я хожу на йогу, а то бы с ума сошла от стрессов». Покончив с дыхательной гимнастикой, она подмазала губы, посмотрелась в зеркальце, и по-американски улыбнулась всеми зубами своему отражению. «К бою готова! Сейчас я покажу этому попу, как морочить головы взрослым людям.

Покоя нет от церковников, лезут везде! Уже до школы добрались!»

 Молодая женщина вышла из машины и, решительно стуча высокими каблуками, зашла в школьное здание.

- Тань, привет! Подожди! – догнал ее на лестнице Олег, отец Пашки Смирнова. – Хорошо выглядишь. Не боишься священника смутить? – он выразительно посмотрел на ее короткую красную юбку.

- Это он к нам пришел, а не мы к нему, - передернула женщина плечами. – Не нравится, пусть уходит!

- Тань, а ты за какой предмет голосовать будешь?

- За этику и эстетику! Культуры нашим детям катастрофически не хватает! – нарочито громко ответила она, входя в класс. Пусть все знают мнение председателя родительского комитета.

Татьяна уселась на место сына, за первую парту и по-хозяйски оглядела отремонтированное помещение. На каждом столе компьютер, новые парты, вместо старых деревянных рам стеклопакеты. «Жаль, что в моем детстве было по-другому, - подумала она, - хотя, если бы у нас были компьютеры, то вряд ли я бы столько прочитала. Играла бы, как Гошка, в компьютерные игры весь день или в «Одноклассниках» сидела».

Класс потихоньку заполнялся. Родителей пришло неожиданно много. «Надо же, почти сто процентная явка», - удивилась Татьяна, отмечая в тетради фамилии пришедших.

- Тань, можно к тебе? – не дожидаясь ответа, на соседний стул села худенькая голубоглазая Лена, мать Антона, с которым вроде бы дружил Гошка.

- Зачем спрашиваешь, если уже села? – Татьяна поставила галочку напротив фамилии Асвариш.

«Ничего не понимаю в современных детях, - вздохнула она. - Спрашиваю Гошку: «Антон тебе друг?» - он отвечает: «Когда дает телефон поиграть, то друг, а когда не дает, то, не друг». Вот, пусть им на этике и объясняют, что такое дружба».

- Тань, смотри, как смешно – каждый родитель сел на место своего ребенка, - хихикнула Лена. – А ты заметила, как папаша Федьки Лукина похож на медведя – огромный, лохматый, вот-вот зарычит.

- Точно, Лукин старший - вылитый медведь, - услышал ее слова Виктор Мережко, отец Катеньки, самой красивой девочки в классе. – А его Федор похож на медвежонка: толстый и неповоротливый. Катя говорит, что он постоянно физкультуру сачкует.

- У мальчика нарушен обмен веществ, - вмешалась в разговор Оксана Прокопова, мать Людочки, сидящая через проход. – Поэтому у него лишний вес. Кстати, вы за какой предмет будете голосовать? Я – за историю религий. Сама ничего о них не знаю, так пусть ребенок послушает. Потом расскажет и о буддизме, и об исламе. А то сейчас столько религиозных направлений.

- Я – за… - Виктор замолчал на полуслове. В класс вошел священник.

- Здравствуйте! – улыбнулся он немного смущенно.

- Здравствуйте, - ответил нестройный хор голосов, а увалень Мережко даже привстал.

- Давайте знакомиться, меня зовут отец Игорь, я протоиерей РПЦ, настоятель храма апостолов Петра и Павла.

«Надо же, такой молодой, а уже настоятель. – Татьяна внимательно рассматривала священника. – Симпатичный, даже красивый. Борода аккуратно подстрижена, а не веником торчит, как в фильмах показывают. Высокий, стройный. Только зачем он этот черный балахон надел? Остался бы в джинсах, вон они из-под балахона торчат. И ботиночки у него «екко», недешевые ботиночки. Интересно, на какой машине он приехал? Надо будет посмотреть после собрания. Сейчас все они на дорогих машинах разъезжают». Поп производил приятное впечатление, что Татьяне было неприятно.

«Чувствуется, батек-то молодой, да не простой. Простого - бы к нам не отправили, - размышлял Олег Смирнов, приветливо глядя на отца Игоря. – Наверное, его благочинный благословил на сей подвиг». Олег посмотрел по сторонам. Лица родителей были напряжены, чувствовалось, что разговор предстоял серьезный. «Неужели они боятся, что их дети поверят в существования Бога? В то, что землю, небо, нас создал Господь? Неужели кому-то нравится верить в то, что человек произошел от обезьяны? Уже и ученые убедились, что это не так. Стоит только задуматься о том, как невероятно сложно и вместе с тем логично устроен наш мир. Невозможно полностью вместить умом зарождение жизни. Ее тайну люди никогда не разгадают, как и тайну яйца или зерна или любой травинки. Это понятно только Создателю. Ученые могут лишь разобрать то, что Им создано, и из этих частей собрать что-то другое, не более. Люди, в большинстве, не хотят думать ни о чем, кроме себя и своей жизни. К тому же их всячески отвлекают от самого мыслительного процесса. А может, родители боятся, что их дети узнают, что такое грех и поймут, что мир, который им выдают за правильный, вовсе не такой. Что нельзя жить для себя, а надо жить для других, что нельзя лгать, хитрить, лукавить, искать выгоду. Но ведь так живет большинство. Получается, что родителям выгодно скрывать правду от детей, чтобы те не обличили их, и чтобы им не было стыдно перед детьми. Церковь – это единственное место, где сегодня можно спастись, очиститься от грязи и разврата, но как объяснить это людям, которые не хотят ничего слышать? Невозможно объяснить человеку, что такое чистый воздух, пока он сам его не вдохнет».

Олег был верующим. Он не только ходил в храм по воскресеньям, читал Библию и святых отцов, но и молился перед едой, чем несказанно раздражал тещу, с которой они с женой и сыном жили вместе. «Твой-то совсем поддался религиозному дурману», - говорила она дочери, когда зять в законный выходной, вместо того чтобы спать, шел в церковь, непонятно зачем. Нет, теща тоже туда иногда заходила свечку поставить, когда была нужда что-либо сделать или купить, или подруга заболела, или умер кто, но просто так тратить воскресное утро, она еще из ума не выжила.

Жена более спокойно относилась к религиозности мужа и даже разрешала Олегу причащать Пашку. Когда сыну исполнилось семь лет и настало время исповеди, жена вдруг запретила водить ребенка в храм. «Если Пашку что-то тяготит, пусть он мне скажет. Я мать, я лучше священника знаю, что моему ребенку полезно», - заявила она. Олег ее и уговаривал, и священное писание цитировал: «Не мешайте детям приходить ко мне», и статьи разные читал – ничто не помогло. «А будешь ребенка в церковь втихаря водить, будет хуже!», - пригрозила теща.

- Я не буду уговаривать вас голосовать за предмет «Основы православной культуры», я только хочу спросить – как вы считаете, что лучше: честный порядочный, но не очень культурный человек или образованный эстет, но подлец?

«Ничего себе батюшка дает!», - оторвался Олег от своих мыслей.

- Вы на кого намекаете? – возмутился Виктор.

- А может быть и честный и образованный эстет?! – засмеялась Леночка.

- А без попов что, честным человеком уже быть нельзя? – раздался женский голос с задней парты.

- Я – за историю религий! – невпопад крикнула Оксана.

Поднялся страшный гул.

- Уважаемые родители, успокойтесь, - поднял руку отец Игорь. – Давайте, каждый выскажет свое мнение и обоснует его.

- Этак мы до утра не разойдемся, - буркнул старший Лукин. – Давайте проголосуем, и все!

- А Вы за какой предмет будете голосовать? – спросил его отец Игорь.

- За основы православной культуры, конечно, - неожиданно для всех ответил Лукин. – Я русский человек, и хоть в церковь не хожу, но в Бога верю. У меня дед на Курской дуге воевал, так он рассказывал, что однажды перед боем там Богородица явилась. Ее все видели - и наши и немцы. После этого фашисты деру дали, а дед в Бога уверовал. Я хочу, чтобы мой сын узнал историю нашей православной веры, чтобы заповеди узнал, понял, что такое хорошо, а что такое плохо. Сейчас ведь мир вверх тормашками перевернут. Что раньше было плохо – стало хорошо, что было ужасно – стало нормой. Педики женятся, молодежь в блуде живет, все врут, и думают только о деньгах. Про то, как вилку с ножом держать и другие политесы я сыну сам расскажу, а про веру христианскую я ничего не знаю. В общем, я – за ОПК!

- Ага, расскажет он про политесы, медведь неотесанный, - фыркнула Леночка в ухо Татьяне. – А что значит - живут в блуде? – громко спросила она.

- Брак, прежде всего, это ответственность за жизнь другого человека, - начал говорить отец Игорь приятным мягким баритоном, - раньше люди женились для того, чтобы создать семью, родить детей и прожить всю жизнь вместе, неся тяготы друг друга. Любые отношения вне брака – это блуд. Церковь грехи любодеяния и прелюбодеяния относит к смертным грехам. Это не значит, что совершив их, вы тут же умрете, - предвосхитил он вопрос Лены, - этими грехами Вы убиваете свою душу. Мне на исповеди и мужчины и женщины рассказывали, что после блуда или измены супругу, на душе бывает так тошно, так тяжело, что жить не хочется.

- А как же тайна исповеди? – крикнул веселый мужской голос с «камчатки».

- Я же вам не называю имени, кто сказал, значит, тайна сохранена, - спокойно пояснил священник.

«Словно врач с больными разговаривает», - подумала Татьяна.

- Бог сказал Адаму и Еве «плодитесь и размножайтесь», а не наслаждайтесь друг другом, - закончил мысль отец Игорь.

- Может это и так, в чем я лично сомневаюсь, - вступила в разговор Оксана, - но это было неизвестно когда. Может, миллионы лет назад. А сейчас другое время – рождение детей можно планировать. Объясните мне, если молодые люди не хотят иметь детей, зачем им брак?

- Чтобы избежать блуда, беспорядочных связей, которые ведут к бесплодию и распущенности. Живя с партнером, не желая иметь потомство, женщина вынуждена предохраняться. Сегодня, как правило, медики предлагают ей гормональные контрацептивы, регулярное применение которых ведет к бесплодию. Получается, что когда женщина захочет ребенка, забеременеть ей будет трудно, она будет вынуждена долго лечиться или прибегать к искусственному оплодотворению. Хорошо, если партнер согласен ждать, но, как правило, мужчина, не хотящий брать на себя ответственность, и в этом случае уходит от проблем. Рождаемость катастрофически падает, что бы нам не говорили.

«Прямо лекцию нам читает», - начала раздражаться Татьяна. – И к чему эти разговоры о детях? Надо по существу говорить».

- А у Вас дети есть? – спросил Виктор.

- Да, четверо.

- Сколько?! - ахнул класс.

- Четверо, - улыбнулся отец Игорь и достал из бумажника фотографию своей семьи, на которой молодая светловолосая красивая женщина и четверо детишек погодок старательно улыбались в камеру.

Снимок пошел по рукам. Татьяна почувствовала, что отношение к священнику поменялось. «Надо что-то делать, а то проголосует сентиментальное большинство за многодетного красавца, и будут наши дети зубрить молитвы и псалмы».

- А Вам известно, что урок ОПК будет занимать время, отведенное на литературу? – достала Татьяна из рукава свой козырь.

- К сожалению, это так, - вздохнул отец Игорь, - мне самому это не нравится. Но учитель ОПК может закреплять пройденный материал на примерах из нашей замечательной классической русской литературы. В основе православия лежит любовь. Любовь к ближнему, любовь к родителям, любовь ко всему миру, любовь к Богу. Вы знаете, что означает слово любовь?

- Нет, - хором ответил класс.

- Лю – люди, бо - Бога, ве - ведают, - в столбик написал отец Игорь на доске.

- Ничего себе, - поразилась Оксана, - а я никогда об этом не слышала.

- Вы не представляете, как интересно изучать церковно-славянский язык, - увлеченно заговорил батюшка, - раньше не только каждое слово, но и каждый звук, буква имели свое значение.

- Я думала здесь собрание, а у вас лекция по лингвистике, - в класс, улыбаясь, вошла Вера Петровна, классная руководительница 5-го «Б». – Здравствуйте, простите за опоздание, была на совещании у директора. Продолжайте, отец Игорь.

Учительница села за последнюю парту.

«Интересно, где они познакомились? – задумалась Татьяна, - может в церкви? Но наша Вера на верующую не похожа: ходит все время в брючном костюме, косметикой пользуется. Ладно, потом спрошу у нее».

- А этот язык входит в курс ОПК? – заинтересовались несколько мамаш.

- К сожалению, не входит, но вы можете сами найти материал в интернете и почитать детям, - обрадовался положительной динамике отец Игорь.

- Кстати, об учителе, - поднялся с места Олег. – Я православный, но я против преподавания ОПК в школе. Я считаю, что неверующий учитель, кроме вреда, ничего не принесет нашим детям. Представляете, если я, филолог, возьмусь преподавать химию?

«Ура! Нашего полку неожиданно прибыло» - обрадовалась Татьяна.

- Если уж верующие против этого предмета, то о чем мы говорим?! – заявила она.

- Подождите, давайте разберемся, - мягко улыбнулся отец Игорь, - конечно, в идеале было бы хорошо, чтобы ОПК преподавал священник или верующий человек, но в школу нас не пускают. Наверное, боятся, что мы своим видом напугаем детей, - пошутил он, но никто не улыбнулся. «Еще один прокол», - отметила довольная Татьяна. – Но я считаю, - продолжил священник, - что в большинстве случаев педагоги справятся с задачей, если будут просто придерживаться учебника. Ведь это не вероучительный предмет, а культурологический. Подход к изучению христианской истории и культуры иной, чем в воскресных школах.

- А как они будут отвечать детям на вопросы, если ответов в учебнике нет? – спросили с камчатки.

- Честно скажем, что не знаем, но постараемся ответить на следующем занятии. Проконсультируемся у священника, можно по телефону или в интернете, - сказала вместо отца Игоря Вера Петровна. – Если педагог будет ответственно относиться к предмету, то у него все получится.

«Провал! - мелькнуло в голове у Татьяны, - если уж классная за ОПК, то все пойдут за ней».

- А я все-таки хочу, чтобы моя дочь изучала истории всех религий, а потом сама сделала выбор, какую из них выбрать или остаться атеисткой, - немного картавя, заявил отец Майи Шаферсон. – Сейчас в городе живет много мусульман, мы должны уважать и знать их вероисповедание тоже.

- Должны, - кивнул головой отец Игорь, - но после того, как хорошо узнаем свое. Я так думаю, - добавил он.

- И я так думаю, - поддержала его учительница, - к тому же я не уверена, что одиннадцатилетний ребенок сможет разобраться в предлагаемом объеме материала основ мировых религиозных культур. Даже я, просмотрев пособие, растерялась. Я бы ввела этот предмет для старшеклассников.

«Надо же, какой тандем!» - Татьяна от злости начала грызть ручку.

- Нет, вы все-таки объясните, чем урок основ православной культуры лучше основ светской этики? – раздраженно спросил Виктор.

- Он не лучше и не хуже, - ответил священник. - И тот и другой предмет нужен детям, но нас поставили перед выбором, и мы должны его сделать. Я считаю, что одна из задач церкви – это, как бы громко не прозвучали эти слова, спасение наших детей от разврата и дебилизма. Кто сегодня, кроме церкви, противостоит растлению детских душ? Подумайте над тем, что без основ христианской культуры светская этика может превратиться в грубое морализаторство, что принесет только вред.

Церковь – нравственность, написал он размашисто на доске. Нравственность – здоровое общество, была следующая надпись. Любовь, дружба, целомудрие, совесть, честность, честь, родина, уважение к старшим, доброта, нестяжательство - появлялись из-под руки священника давно забытые слова.

- Когда вы в последний раз говорили со своим ребенком на одну из этих тем? – горячо спросил он.

- У нас времени нет, мы работаем, - как-то неуверенно сказала Лена.

- Пусть школа воспитывает! – крикнул Виктор.

- А у школы сегодня тоже нет времени на воспитание ваших детей, - Вера Петровна встала рядом со священником. - Воспитание – это ваша задача, уважаемые родители. И если у вас нет на это времени или желания, - она посмотрела в глаза Виктору, и тот отвел взгляд: дневник его дочери был исписан замечаниями об ее неподобающем внешнем виде и недостойном девочки поведении – тогда доверьтесь церкви, которая кроме добра вашим детям ничего не желает. Давайте голосовать.

Председатель родительского комитета и еще несколько человек проголосовали против ОПК, но большинство было «за».

Забыв попрощаться с учительницей, Татьяна вышла из школы. Несущаяся с продленки группа детей чуть не сбила ее с ног.

- Вас что, не учили, как надо себя вести? – женщина схватила за рукав рыжего мальчугана лет десяти.

- Да пошла ты! – крикнул он, ударил ее по руке, и вырвавшись, убежал.

«Вот наглядный пример в пользу изучения этики и эстетики», - Татьяна потерла ушибленную руку. В этот момент на улицу вышел отец Игорь и направился к «хаммеру», стоявшему прямо за ее машиной. «Я так и знала! Все они одинаковые. Как были нахлебниками на шее у народа, так и остались!», - Татьяна сфотографировала батюшку на мобильный телефон. «Покажу в классе, пусть знают, кому поверили!» - злорадно подумала она. А священник прошел мимо дорогой машины, сел в «ниву», незаметную за громадным джипом, и уехал.

По дороге домой Татьяна купила продукты и набрала номер сына.

- Гошка, выскочи во двор, помоги пакеты поднять, - попросила она.

- Не могу, мам, - быстро ответил тот и отключился.

Пятый этаж без лифта. Татьяна, тяжело дыша, вошла в квартиру, поставила пакеты и зашла в комнату сына. Тот сидел за компьютером и, трясясь в такт выстрелам, жал на гашетку. Убитые им люди с жалобным воем валились на землю.

Ирина Рогалева

[Фиджa]

Родителям

"Чем проповедь выслушивать, мне лучше бы взглянуть.
И лучше проводить меня, чем указать мне путь.
Глаза умнее слуха — поймут все без труда.
Слова порой запутаны, пример же — никогда.
Тот лучший проповедник, кто веру в жизнь провел.
Добро увидеть в действии — вот лучшая из школ.
И если все мне рассказать, я выучу урок.
Но мне ясней движенье рук, чем быстрых слов поток.
Должно быть, можно верить и умным словесам.
Но я уж лучше погляжу, что делаешь ты сам.
Вдруг я неправильно пойму прекрасный твой совет.
Зато пойму как ты живешь: по правде или нет"